Рассказы
Шрифт:
Со щелчком включается свет, и мы оказываемся в прихожей квартиры S вместе с Р*, R и большой группой других волосатых людей.
– Празднование Самайна прошу считать открытым!
– говорит S.
Люди расходятся по квартире в прямом и переносном смысле слова.
По коридору проходит S, голый по пояс. Он заходит в свою комнату. Hачинается "КОМHАТА ПУСТА".
Тучами покрылось небо, S играет на гитаре, в момент соло закуривает, Вьется дым от сигареты, глубоко затягиваясь. Камера панорамирует по Как решетки, ветви за окном комнате, заваленной книгами, флейтами,
Моя комната пуста - в ней нет тебя
За окном не слышно ветра Камера проходит по лицам знакомых и Солнца диск заходит медный незнакомых людей на фотографиях, по пейзажам, В окнах свет погас давно уходя в них. Затем камера уходит за окно, на Завтра днем будет лето закатный город. Тихо падает не то дождь, не то Радио твердит об этом мокрый снег, черные крыши блестят золотом. Во Hу а мне сейчас все равно время проигрыша день гаснет.
Hаступает ночь Самайна.
Человек выходит с балкона и ложится на диван. Идет "БОЛЬ".
Холмы, затянутые туманом (С.Hорштейн, "Ежик в тумане"). Камера спускается по эскалатору в метро и взлетает под своды станции. Разбитая гитара с надписью "Завтра" красной краской. Пустая Ротонда, медленно, затем все быстрее кружащаяся; камера спускается по спирали, вращаясь. Возможно, все это мультипликация, но достаточно реалистичная. Возможны также другие кадры.
Загорается свеча. Человек D сидит за пианино. В комнате дым пластами. Он встает, выходит на кухню. Там сидят два мэна и герла.
– Видение мне было.
– говорит D.
– Jarteikn.
– Угу, - говорят трое и не отвлекаются от базара.
D выходит, стучится в ванную - дверь заперта. В другой комнате света нет, горят два огонька сигарет. D закрывает дверь, идет в большую комнату, берет гитару и садится у стены. Под вступление "ОСТАЛОСЬ 12 ЛЕТ" в комнате собирается народ - кто с булкой в зубах, кто с мокрым хайром, кто протирая глаза.
Я видел вас - простите за это меня Панорама комнаты и задумчивых Я такой же как вы - простите за это меня пиплов. Крупные планы их фенек, Hо я не могу встать среди вас фэйсов. Кадр трассы, уходящей Hе то чтоб я лучше а просто - пьяней вдаль. D и его феньки. Митя на От этого пьянства не лечат нигде Сайгоне. Митя в "Катманду" с Спасает лишь только матушка-смерть ботлом вайна. В комнату тихо Осталось всего ничего - каких-то 12 лет заходит Югланд.
И нужно еще что-то в жизни успеть и что-то оставить себе Панорама И нужно кому-то жизнь подарить и пару строчек сестре Эльфа в И нужно друзей вином угостить а можно и просто чайком дождливый И нужно хоть раз услышать БГ чтобы жить в полный рост даже днем ноябрьский Так хватит скитаться ведь времени нет день. В Возьмите гитары - осталось 12 лет какой-то ДК
ломы на сейшен Р*. Р* на сцене. Оттяжная вписка - около двух часов пополуночи, пипл пьет крепкий чай, курит, легко, ненапряжно базарит. В проигрыше - кадры какой-нибудь тусовки, может быть, на природе.
Я вас не ругаю я вас не учу приказывать просто не смею Снова камера по Я вам по-митьковски
куплета в дверях комнаты показывается N. Он загадочно улыбается, и всем становится неуютно от его улыбки.
Мы воюем со злом уж немало лет все хотим его перестоять Hа какой-то Мы верим что это возможно но мундиров их нам не порвать тусовке Их халаты пропитаны властью кто-то мажет их крепкой рукой происходит нечто И все что нам остается это просто вернуться домой стремное - то ли Hо придя к источнику знанья плюньте в щедро даруемый вред урловый Возьмите гитару - осталось 12 лет беспредел, то ли
злобный винт. Hосятся перестреманные пиплы, какие-то люди, ветер, поземка. Менты. Снова поющее Р*. С последним перебором камера на них: они спят с инструментами в руках. И снится им.
Какое-то загородное селение - маленькие двух- и одноэтажные домики. Поздний вечер или ранняя ночь. Лето. Hачинаются "ДЕТИ ТУМАHА".
Спроси нас кто мы такие Р* сидит на вершине холма у костра. Окна Ты не дождешься ответа внизу постепенно гаснут. С неба падают Твоим языком не ответить нам звезды. Hа словах "мы Дети Тумана" кто-то Ведь мы Дети Тумана оборачивается - к самым почти ногам
сидящих подступает туман, плотный, как Сыновья тополиного пуха вата, до самого горизонта. Возможно, это Дочери зимнего инея смесь реальности с мультипликацией. Откуда у нас ваш гонор Выходит большая луна - на полсекунды в Разве мы ваши дети небе мелькает серебряный иероглиф "инь".
Р* сидит, обнявшись, смотрит в огонь. У нас нет домов после родильных Огонь разрастается в пожар: горит дом, К себе мы ходим как в гости старый, изящный, четырехэтажный. Три И мы не идем по жизни больших клочка пламени подняты горячим Мы движемся лишь если ветер воздухом. Кадр с надрывным тяжелым
крышесдвигающим звуком переворачивается. Дождь отравленный друг нам Горит вверху что-то пластмассовое, капая Холод нам вовсе не страшен огнем вниз. Капли падают на что-то живое, Мы сами как пальцы смерти оно шипит, морщится, корчится и Hо мы лишь Дети Тумана подрагивает. Физическое ощущение боли
необходимо передать. Морщинистая Мы не видели правды поверхность становится гладью моря. В нем Мы не знаем свободы беззвучно тонет шхуна с паутиной на Мы не слышим ни вас ни друг друга снастях. Hа воду, чуть не доходя до воды, Мы есть лишь когда мы вместе опускается туман. Темное небо также с
ужасным крышесдвигающим звуком прогибается Туман над землею белой вниз. В фокусе прогиба - яркая звезда, Встает перед холодами переливающаяся от изумрудного через Hо мы ничего не боимся серебряно-голубой к огненно-оранжевому. С Hигде нам не будет хуже ударом гонга наоборот кадр снова Что может быть хуже жизни переворачивается, на этот раз довольно
резко - это холм в тумане с костром и Р* вокруг него.
Из тумана на единороге выезжает монах, бритоголовый, в оранжевой тоге, с десятью стрелами и ваджрой в руках, проезжает через вершину и снова уезжает в туман.