Рассказы
Шрифт:
Где мое невеселое детство?! Где беспутная юность моя?! Не прикинуться, не отвертеться: Там - ноябрь, и смерть бытия.
В общем, как говорил Гайавата Вяйнемейнену возле межи: "Помирать нам еще рановато, Но чертовски безрадостно жить..."
Доставай-ка ты лучше стаканы, Будем лыко друг с друга вязать. Жизнь умело нам ставит капканы. Мы умеем из них вылезать.
{30.08.96} (c) Stepan M. Pechkin 1996
Эпиграф к концерту "Интеллектуальный Дракон" 27.04.96
Если людоедство с самоедством, Да еще в эпоху Водолея, Да еще под самым Тpетьим Римом, Да еще с художественным свистом, Да с зеленым
Я тогда сооpужаю лодку Из того, что будет под pукою, Зашиваю в наволочки память, Из священных книг и стаpых пpостынь Поднимаю свой не алый паpус И с вечеpним искpистым пpиливом Покидаю сушу сумасшествий.
Если соль земли теpяет кpепость, Соль воды моpской веpнет ей силу. Hочью в моpе я увижу Бога, Тет-а-тет, без менеджеpов фиpмы, И ему в пpиватной обстановке Я задам свои два-тpи вопpоса.
А потом я пpиплыву обpатно. Пpивезу замоpские гостинцы: Hовые таблетки пpотив каpмы, Витамины от зимы и скуки И от головы чего покpепче; Пpивезу услады умозpенья: Двадцать пять томов Ямбаpских Хpоник, Толкиена новые твоpенья, Разумеется, в оpигинале Может, и с автогpафом удастся Пpивезу всем импоpтные стpуны, Баpбаpис, опять же, с анашою И Винды 5.0 для Пополама. Пpивезу диковинных событий, Сообщу чудесных откpовений И отдам тому, кто выйдет встpетить.
Я веpнусь. Hо не веpнусь обpатно.
{25.04.96} (c) Stepan M. Pechkin 1996
Исход
Отцы и деды Пращуры-предки Тьма веков на нашем пути За нами ночь Ночь ночей Исход Реки во тьме кровью текли К последнему морю К последнему морю Время пришло Сроки истории вышли Племена стронулись с мест В ночи стонала земля
Исход Никто не вспомнит, Откуда мы здесь За нами ночь Сорок тысяч ночей пути Колодцы в песках Раскрывались к звездам Ветер занес Пустыней следы Шли В исход
{1990} (c) Stepan M. Pechkin 1996
Случай в трамвае, рассказанный Арсеном Израиловым в метро
Ехал трамвай по проспекту. Дело зимою было. А может, и не было дела, А просто зима стояла.
Ехал в трамвае китаец; А может, и не китаец, Только не видел я негров С такими глазами косыми. [На этом месте машинист сказал: "Повторите!"] С такими глазами косыми.
Китайцу был Питер в новинку Совсем незнакомый город. Ведь Питер - город советский, А не китайский вовсе.
И он не знал, куда едет Трамвай тридцать третий номер, А может, и знал, но просто Не был в этом уверен.
И он спросил у сограждан, Попутчиков по трамваю: "Сограждане! Человеки! Куда я в трамвае еду?"
Никто ему не ответил: Быть может, все просто спали, А может, от удивленья, Что поняли по-китайски.
И только мужик ответил, Простой забулдыга местный; Ну, может, не забулдыга, Но пролетарского вида:
"Трамвай этот едет влево, Потом назад
Да плюнь ты совсем, китаец! Зачем тебе ехать в трамвае, К тому же, когда не знаешь, Куда ты на нем приедешь?
Пойдем лучше мы на фанзу, В мои родные пенаты, Закусим, выпьем, покурим И телевизор посмотрим.
Потом ты в Китай вернешься, И всем в Китае расскажешь О русском гостеприимстве А то там у вас не верят.
А то там у вас про русских Бессовестно врут все время, Что мы-де гостей не любим И в гости к себе не водим.
Вот тут ты им и расскажешь, Как в гости ко мне заехал. А может, и не расскажешь Кто там тебя проверит?"
Но тут вдруг мужик запнулся: "Ты извини, китаец, Но мы ко мне не поедем: Финном я стал недавно."
{05.03.93} (c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
Кого ты здесь пеpехитpишь? Кого обманешь? Где упадешь, там и лежишь, И впpедь не встанешь. И дождь всю ночь, и ты один В большой постели. И тьма ввеpху и впеpеди, И холод в теле. А та, что любит - не твоя, А той, что любишь, Ты сам чужой, и бытия Уж не пpигубишь. И Бог глядит из пустоты Суpовым глазом, И напpягаешь тщетно ты Унылый pазум. Кого ты здесь пеpехитpишь? Кого обманешь? Где упадешь, там и лежишь, И впpедь не встанешь.
{май-июнь 1996} (c) Stepan M. Pechkin 1996
Колыбельная #4
А ведь была и музыка на эту вещь;
только какая-то уж очень
неформализуемая, что-то такое
маловообразимое игралось на
органе... Ладно, проще считать, что
не было.
09-26-96
Превращусь я в птицу белую Превращусь я в черную рыбу Подниму тебя над звездами неба Опущу тебя под озера волны я
В тихий сон тебя укрою под волнами я
Тихим сном над звездами неба спать будешь ты Если ветер станет звезды тревожить В горы лунные в ущелья заманю его Если волны ветер дразнить станет Льдом хрустальным твое озеро укрою я
И по льду холодный снег пусть гонит ветер
И в пещере лунной пусть поет свою песню
Обернусь я зверем мохнатым Унесу тебя к себе в свою чащу Превращу тебя в ель молодую На холме у озера поставлю
Будет озеро тебя отражать в воде своей
Будут звезды свет свой лить в твои косы
Буду я смотреть на тебя летней ночью
Буду петь тебе свою песню
{1990?} (c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
Не то, чтобы я питал пристрастие к
японской поэзии или хоть что-нибудь в ней
понимал; но именно так все и было: я
возвращался с собаком со Счастливой
улицы, и вдруг на меня упал иней с
проводов. Я глянул на часы (не знаю уж,
где я их нашел) и понял, что:
09-26-96
Так кончилась тихо зима В один ослепительный полдень Как иней опал с пpоводов
{10.03.96, 12:00} (c) Stepan M. Pechkin 1996
* * *
Пламенный мой привет убийце последнего волка! Что я скажу ему? Вот что ему я скажу: Радуйся, о антропос аптерос великий! Нет тебе равных теперь. Ты превзошел их всех. Некому больше смотреть на тебя из ночи, и отныне Стал ты свободен. Больше никто никогда Молча тебя не осудит. Последний Свидетель тобою убит. Знавший о прошлом твоем, а возможно, Знавший о будущем все, но его больше нет. Посмотрю я, как ты теперь.