Рассказы
Шрифт:
Человек бледнел все сильней, но его раздражение сказывалось лишь в легкой сбивчивости тихих ответов:
– Каждый юноша, побывав за орбитой Юпитера, считает себд подготовленным к свободному поиску и готов лететь хоть в центр Галактики. Это смешно. Вам кружат голову сказки о планетах Желтой Розы. Желтая Роза - коварная звезда. Заманчиво, конечно. Вечная истина: сказка привлекательна.
– Вы претендуете на звание вечных истин, но забыли одну: в каждой легенде есть зерно правды. Мы верим, что есть планеты...
Ротайс
– Я позволю себе закончить бесполезный разговор. Не вижу у вас оснований претендовать на экспедицию свободного поиска... К тому же я очень огорчен, и мне трудно говорить. Час назад разбился на гидролете Валентин Янтарь. Он дома сейчас, и я спешу к нему.
Видимо, он не очень спешил, потому что Александр, придя в дом старого астронавта, увидел там только врачей. Он узнал, что Янтарь отказался от операции.
– Летать я больше не смогу, а жизнь... Она была и так долгая,заявил он.
Снег молча прошел в комнату, где лежал астронавт. Янтарь сказал растерявшемуся врачу:
– Прошу вас уйти.
В комнате был полумрак. Не от штор, а от густых зацветающих яблонь, которые закрыли окна. Александр подошел к постели. Янтарь был укрыт до самой шеи белым покрывалом. Поверх покрывала лежала спутанная светлая борода. Кровавая полоса тянулась через морщинистый лоб.
– Никто не поймет меня, кроме вас,- начал Александр,- остальные могут обвинить меня в бесчувственности, одержимости, эгоизме... Но мы можем говорить друг другу правду. Вы летать больше не будете.
– Так...
– Наш экипаж не пускают в поиск, - тихо сказал Александр.Дайте нам ваше право второго полета... И мы полетим.
– На Леду? На мою планету?- Янтарь не пошевелил ни руками, ни головой, только радостно вспыхнули его глаза.- Вы решили?
В этот миг он увидел, наверное, синий мир так и не разгаданной до конца Леды, развалины бирюзовых городов и белые горы, вставшие над фиолетовыми грудами непроходимых лесов, окутанных ядовитым сизым туманом. Но необыкновенное видение исчезло. Снова возникло перед ним строгое и напряженное лицо Александра.
– Нет. Конечно, не на мою,- глухо произнес Янтарь.
– Каждому светит своя звезда, -сказал Снег.
Он сел у постели и коротко рассказал все: про последнее сообщение с "Глобуса" о загадке Желтой Розы, про план свободного поиска, который возник у пяти молодых астролетчиков, про последний разговор с Ротайсом.
– Леда ждет археологов. Мы же разведчики. Мы хотим найти планету, где воздух как на Земле. Людям нужны такие планеты.
Янтарь закрыл глаза.
– Хорошо... Ваше право.
– Он не поверит,- возразил Александр, вспомнив бесстрастное бледное лицо Ротайса.
– Возьми мой значок. В синей раковине, на столе.
В раковине, найденной на Леде, лежал золотой значок с синими звездами и надписью "Поиск".
Александр взглянул на значок, потом на раненого астронавта. Впервые за
– Возьми,- повторил Янтарь.- Ты прав.
– Выбей окно,- попросил он, когда Александр зажал в ладони значок.- Нет, не открывай, а разбей стекло... Оно старое, очень хрупкое... Хорошо,- сказал он, когда зазвенели осколки. Александр выломал за окном большую ветку, и в комнату вошел солнечный луч.
– Счастливого старта!
– проговорил Валентин Янтарь, усилием воли стараясь подавить нарастающую в груди боль.- Пусть вернется на Землю каждый из вас!
– Это удается редко.
– Потому и желаю...
У выхода Снег встретил Ротайса и показал на раскрытой ладони значок. Ротайс слегка пожал плечами и наклонил голову. Это означало скрытое возмущение поступком молодого астролетчика и в то же время вынужденное согласие. Никто в Солнечной системе не мог отвергнуть права на второй полет: космонавт, открывший новую планету и вернувшийся на Землю, мог вторично отправиться в любую экспедицию и в любое время, на любом из готовых к старту кораблей. Он мог также уступить это право другому капитану.
В одну секунду Александр вспомнил вдруг лицо Янтаря знаменитого капитана "Поиска", его морщинистый лоб с кровавой полосой и глаза, синие, словно отразившие фантастический мир Леды. "На Леду? На мою планету? Вы решили?" Но старый астронавт понял Александра. А Ротайс?
– Сообщите Восточному космопорту. Мы выбрали "Магеллан".
...Он больше всех сделал для этого полета. А улетать ему было труднее всех. У каждого на Земле оставались родные. Но, кроме родных, у Снега оставалась девушка, у него одного.
Со стороны казалась странной эта молчаливая дружба. Их не часто видели вместе. Они редко говорили друг о друге. О любви их знали только друзья...
За неделю до старта Александр встретил ее в молодом солнечном саду, там, где сейчас Золотой парк Консаты. Ветер рвал листья, и солнце плясало на белом песке аллеи. Девушка молчала.
– Ты же знала: я астронавт, - сказал Снег.
Он умел быть спокойным.
Перед стартом он отдал ей золотой значок.
...Однажды, случайно заглянув в каюткомпанию, Георгий увидел, как Снег достал и поставил перед собой маленький стереоснимок. Он смотрел на него не отрываясь. Молчал.
– Я убрал бы этот снимок навсегда, - сказал Георгий.
Александр взглянул на него не то с насмешкой, не то с удивлением.
– И думаешь, все забудется?
Он закрыл ладонью глаза и несколькими резкими штрихами карандаша с удивительной точностью набросал на листе картона черты девушки.
– Вот так.
Шел восьмой год полета по собственному времени "Магеллана".
4
И вот теперь Александр Снег, больше всех рвавшийся в поиск, отстаивал ледяную планету, словно' ее ждала гибель, а не возрождение.