Рассказы
Шрифт:
— Ты чувствуешь то же, что и я?
Он прищурил зеленые глаза:
— А как мы это сравним?
— Расскажи мне.
После его рассказа на нас снова излился поток чувств, властно заставивший замолчать.
— И ты можешь после этого вернуться домой? — спросила я, уже начиная ревновать.
— А что делать-то?! Детей надо из сада забрать.
Мы вместе шли до метро, и я удивлялась, почему, несмотря на испытанное блаженство, я, как и вчера, чувствую себя потерянной. Нет, еще более потерянной, потому что теперь я принадлежала ему полностью.
Оставшись
— Ну и как это было?
— Даже если мы больше никогда не встретимся, я всегда буду ему благодарна. Правда, мы не собираемся расставаться, — быстро поправилась я.
— Не строй иллюзий. Женатые редко уходят из семьи. Вернись к Алексею, вы подходите друг другу. Ведь у вас все было хорошо.
— Тогда я просто не знала, что такое хорошо.
Катька покрутила пальцем у виска и посоветовала не заморачиваться на сексе. Но дело было вовсе не в том, что он был нежен, как ни один мужчина в моей жизни, а в том, что моя душа выбрала его душу, когда мы сидели долгими часами друг против друга, а теперь к ней присоединилось и тело, которое сегодня перестало быть моим.
Напрасно Алексей приносил мне цветы и пытался вытащить из дома, где я сидела одинокими вечерами, пока Сережка играл с сыновьями и поедал вкусные ужины в кругу семьи. Напрасно Катька напоминала, что в то время как жена блаженствует во дворце, любовница живет на задворках. Я все понимала, но ничего не могла сделать.
Дела у моего любимого шли все лучше и лучше: его хвалили на собраниях, и я снимала его на камеру для доски почета. Когда меня уволили, я почти не расстроилась, теперь я могла полностью раствориться в своей любви. Я жила нашими редкими свиданиями и не пыталась ничего изменить. Мы по-прежнему задыхались от счастья и не могли наглядеться друг на друга. Это я должна была родить ему детей и ждать с ужином дома, тогда бы никто никому не изменял.
И вот однажды, когда я в очередной раз пришла занять у Катьки денег, она разместила на всех сайтах мое резюме, справедливо решив, что мне пора искать работу.
Моя новая начальница оказалась молодой женщиной с обаятельной улыбкой. Позже, когда я пыталась вспомнить лицо Оксаны, я не могла назвать ни одной примечательной черты: глаза неопределенного цвета, нос не большой и не маленький, лоб скрыт кудрявой каштановой челкой. Хотя, возможно, я ошибаюсь, просто ее улыбка затмевала все остальное. Я тогда предположила, что так могут улыбаться только женщины, когда их жизнь полностью удалась.
Когда я вышла на работу, мне стало легче. Встречи и звонки занимали мои мысли, отвлекая от угнетающей безнадежности нашей ситуации, когда любимый уходил из моей в чужую постель. Ревность зашкаливала, разум слабо настаивал поговорить, что я однажды и сделала. Он немного помолчал, виновато опустив глаза, потом грустно улыбнулся и спросил, где я была раньше. Пока я раздумывала над ответом, он придвинулся ближе, его губы скользнули по шее, даря блаженство, сильные руки крепче обхватили уже ставшее его и бывшее мое тело.
— Так как с тобой у меня не было никогда, но
— А что будет, если ты почувствуешь, что больше не можешь без меня?
Он некоторое время внимательно созерцал ковер, где валялись наши сорванные друга с друга вещи. И только потом сказал:
— Если я это почувствую, уйду к тебе.
С того дня в моем сердце поселилась надежда, которая, заглушив голос рассудка, помогала мне жить, порождая мечты о том, как по выходным, забрав его мальчишек, мы едем в парк кататься на роликах. Я вовсе не хотела, чтобы он бросил семью, но уже не могла существовать без него.
После того, как я вышла на работу, мы стали реже встречаться, я уже не могла, как раньше подстраиваться под него, но надеялась, что эти сумбурные встречи и приведут его к мысли, что нам нужно быть вместе.
Мы с начальницей часто обедали вместе. Говорила в основном она. Про мужа, не чаявшего в ней души, про мальчишек — безобразников, но талантливых и способных. Мужа называла котиком. Звонила часто, контролировала, где он и чем занимается.
— А как у тебя с личной жизнью? Неужели никого нет? — вдруг спросила она.
Сочувствующее «никого нет» задело мою гордость, и я вдруг взяла и описала ей наш роман с Сережкой. Мое признание о неземной страсти сбило уверенность с начальницы. Она впервые посмотрела на меня с завистью.
— Везет же. Мне, конечно, грех на Котика жаловаться, но у нас так никогда не было. — она окинула хищным взглядом сидящих за столиками, словно пыталась среди них найти того самого для небес, но потом взяла себя в руки. — Да ладно, у меня все есть: семья хорошая и денег хватает. А у тебя только любовь.
Я засмеялась. У меня не только, для меня эта любовь — свет и смысл моей жизни. Я без нее умру, как наркоман без дозы.
— А замуж твой предлагает? — спросила дотошная Оксана.
— После развода поженимся, — я закашлялась от неожиданного вранья.
Оксана нахмурилась:
— Он что, из-за тебя разводится? — мне пришлось только кивнуть. — Мой бы только попробовал. Голым бы ушел и детей никогда не увидел.
Незадолго до того дня, мы с Оксаной просматривали документы, обе склонившись над столом, бросив наших мобильных близнецов рядом. Настроение у меня было отвратительное: нам с Сережкой никак не удавалось встретиться, поэтому, увидев его мордочку на экране, я, не дождавшись мелодии звонка, схватила телефон, назвав его по имени.
После того, как Сергей дал отбой, мы с начальницей молча смотрели друг на друга, пока наши мозги синхронно обрабатывали информацию. Мало того, что меня угораздило устроиться на работу к жене своего любовника, так я еще и умудрилась рассказать ей о нашей неземной страсти и наврать, что он разводится, а сегодня, охваченная нетерпением, еще и схватила ее мобильный, в котором на звонок нашего общего милого, стояла одна и та же фотография.
— Верни мой телефон! — заорала Оксана. — Зачем ты его схватила?