Рассказы
Шрифт:
Ада Львовна склонила голову на плечо мужа, чувствуя себя, несмотря на победу, опустошенной и несчастной. Ее взгляд упал на распечатанные листки, в которые она так и не заглянула. Она отстранилась, собрала их в аккуратную стопку и протянула мужу.
— Здесь все, что я смогла найти об истории Ярославля. — Новгородцев нахмурился, не решаясь взять листки. — Ада еще тише добавила: — Конечно, ты сам можешь покопаться в интернете, — она сделала паузу и смиренно добавила: — Но, может быть, не стоит тратить время?
Это был правильный ход, не наносящий вреда самолюбию губернатора. Он усмехнулся:
— Ада-Ада,
— Но ты же был тогда очень занят, — ответила она, вспоминая, как сладко спал ее будущий муж, в то время как она, поглощая кофе чашку за чашкой, писала два диплома.
26
Вероника поправлялась быстро. Олеся и Алла, которой пришлось взять отпуск, почти целые дни проводили в больнице, стараясь развлекать больную. Они читали ей книги вслух, смотрели любимые Вероникой детективы на ноутбуке. Никто не заговаривал о происшедшем. Лишь однажды, когда соседка по палате включила телевизор, они узнали из новостей, что правительство Ярославля приняло решение о возвращении древнего символа Ярославского княжества — рыбы.
Вероника ахнула и посмотрела на дочку:
— Не может быть?! Это же то, о чем ты говорила Новгородцеву.
— Видимо он все-таки поверил, — взволнованно сказала Олеся и, откинув непослушные волосы с лица и, встала со стула. В голове прыгали, обгоняя друг друга мысли: «Теперь медведица отпустит душу Ярослава. И тогда Велес, получивший назад свою силу, сможет вернуться…» Додумать она не успела.
Ведущая новостей с серьезным выражением лица сообщила, что медведица Маша, несколько дней назад проснувшаяся от странной весенней спячки, ведет себя очень агрессивно: яростно рычит на посетителей — куда делились ее трюки с бутылочкой? — и пытается лапами разогнуть прутья решетки. Похоже, что в медведицу вселился злой дух, она не узнает своего смотрителя Германа Малышева, который спокойно заходил к ней в клетку.
Олеся замерла перед телевизором. Злой дух? Этого не может быть?! Хотя…
— Ну, надо же, — возбужденно подала голос Марья Сергеевна, лежавшая на соседней кровати, — видать что-то не так с нашим символом. Не иначе, как город наш ожидают крупные неприятности. Уж сколько астрологов об этом предупреждали.
— Где находится эта медведица? — быстро повернулась к ней Олеся.
— Как где? Да неужто ты не знаешь?! В самом месте благостном — ярославском кремле. А уж как ухаживают за ней! Живет в прекрасных условиях. Тридцать-сорок килограммов фруктов ежедневно. Пенсионерам бы так, наших грошей только на хлеб хватает.
Дальнейшее Олеся не слушала, она подошла к матери и чмокнула ее в щеку.
— Мам, мне надо идти.
— Но ты же хотела Аллу дождаться? И, вообще, что ты задумала? — насторожилась Вероника, усаживаясь на постели.
— Да нет, ничего. Просто я подумала, что интересно взглянуть на эту Машу. Сегодня воскресенье, кремль открыт.
— Так вот с Аллой вместе и сходите, она тебя подвезет, — уговаривала Вероника. — Я буду волноваться, если ты пойдешь одна.
— Мам, ну что ты?! — на лице Олеси появилось упрямое выражение. —
— Но как ты туда доберешься? — крикнула уже в спину дочери Вероника, но дверь в палату захлопнулась.
— И зачем вы только телевизор включили?! — набросилась на соседку Вероника.
— А что тут такого?! — обиделась женщина, поправляя повязку на голове. — Я, конечно, понимаю, что вы пострадали от этого зверя. Но Маша же, хоть и буйная, а в клетке. Что может произойти с вашей дочерью?
Вероника дотянулась до мобильного телефона и набрала номер Аллы.
— Алла, ты где?
— К тебе еду. Олеся уже там?
— Она пошла в кремль смотреть на медведицу. Я тебя прошу: поезжай туда и проследи за ней. Ты можешь считать меня сумасшедшей, но я волнуюсь за нее.
— Конечно-конечно, — согласилась Алла. — Уже еду. Ты только не волнуйся и попробуй поспать.
Вероника положила телефон на тумбочку и закрыла глаза. Какой уж тут сон?! Он просто уверена, что Олеся что-то задумала.
Олеся быстро шла в указанном направлении. Навстречу ей попалась молодая женщина, державшую за руку девочку лет пяти с испуганным лицом. До нее донеслись слова:
— Мам, а почему мишка такой злой?
Оглушительный рев медведицы и отхлынувшие от неожиданности посетители, позволили Олесе подойти к самой клетке. Увидев ее, медведица приблизилась и, встав на задние лапы, передними попыталась раздвинуть прутья решетки. Сделав несколько попыток, она опустилась на четвереньки и жалобно застонала. Олеся протянула руку и почувствовала, как в нее ткнулся мокрый нос медведицы.
Стоящий неподалеку Герман Малышев тут же подошел к Олесе.
— Ты единственный человек, которого Маша признала за последнее время. Может, она выздоравливает?
Девочка посмотрела в глаза смотрителя.
— Откройте вольер, я попробую войти к ней.
— Это опасно, ты можешь пострадать. Маша бывает агрессивной.
— Со мной все будет в порядке. Вы же видите, что ей плохо. Я попытаюсь помочь.
Минуту Малышев раздумывал, озираясь по сторонам. Момент был подходящий, у клетки они были вдвоем. Он плохо осознавал, как вытащил из кармана рабочей куртки ключ от вольера и отпер замок. Сначала он намеревался войти вместе с девочкой, но Маша издала короткий рык и, опустившись на задние лапы, направилась в его сторону. Он отпрянул, чем быстро воспользовалась Олеся. Войдя в клетку, она заперла ее на щеколду изнутри и прислонилась к прутьям решетки.
Огромный зверь, мягко ступая, подошел совсем близко. В его поведении не было никакой агрессии. Лишь покорность и… радость. Олеся почувствовала звериный запах, он отчаянно напоминал о чем-то плохом. Она напряглась от волнения и страха, чувствуя, что сейчас что-то может произойти.
И вдруг прошлое накрыло ее. Она больше не была Олесей, она была жертвой, которую бросили к священному зверю. Она кашлянула. Прошлое и настоящее перемешались. Отчаянно хватая ртом воздух, она сначала присела, а потом и упала на пол, в последний момент вспоминая, что забыла ингалятор дома.