Рассказы
Шрифт:
Да, что там я собирался сделать? Покопаться в памяти. Как есть хочется. Смотрю по сторонам. Сделать это здесь не слишком-то легко, клетка тесная. В самом углу лежит груда всевозможных фруктов и зелени. Ну да, моё новое тело в еде отдаёт предпочтение именно фруктам. Почему-то желудок мгновенно скрутило приступом тошноты. Странно, очень странно: мне хочется мяса. Много мяса. Сочного красного мяса, лучше, если оно будет только что вырванным из тела моей жертвы и обильно сочащееся кровью. Густой алой кровью. Что за дела? Моё тело, эта огромная туша не ест мяса. Вообще не ест! А может, биологи и другие разнокалиберные исследователи ошиблись? Может, в действительности контрабандисты, сами того не ведая, уже много лет незаконно ввозят на Землю самых страшных хищников, каких только знает весь изведанный космос? Нет, сомнительно. Иначе уже давно кто-нибудь из них напал бы на человека, но уже два десятилетия не отмечено ни одного подобного случая. Наоборот отмечено множество случаев издевательства людей над этими огромными и в общем-то милыми безобидными животными. Забавно и в то же время ужасно: эти монстры, способные ударом лапы пробить три дюйма сверхпрочного металлопласта, использующегося для обшивки корпуса кораблей, за свою
Нет, моё желание не имеет ничего общего с этим телом. Надо вспомнить: может, я ещё смогу вернуться в своё собственное тело? Если оно, конечно, существует ещё в природе. Надо порыться в памяти. Господи, как же хочется мяса!!! Я чувствую как при одном этом слове, с толстых, почти человеческих губ крупными каплями падает вязкая слюна. Это аномально. Этого просто не может быть! Но имеет место быть. Похоже, над этим добрым от природы телом, начинает возобладать ЧЕЛОВЕК. Именно человек, самое злобное и кровожадное существо из всех, что встречаются в известной вселенной. Разве что красные муравьи с Капуи, но у тех ничего кроме инстинктов и желудка. Мы же разумны. Да, видимо я прав. Сейчас, в этом не разумном теле, мой человеческий разум. И он, наконец, освободился от всех условностей цивилизации. Кое-что осталось, но я чувствую как всё это, весь искусственный налёт цивилизации вымывается из моего сознания. Чужеродная сущность, тело, приспособленное природой для сражений, плюс человеческая кровожадность и разум. Мне страшно. Что-то ужасное происходит со мной, что-то много страшнее чем потеря моего настоящего тела. Мне хочется убивать, вся моя сущность рвётся к этому, человеческая сущность. Кажется, это огромное тело разбудило до поры до времени дремлющее в каждом человеке зло. Жажду убивать. Сначала что бы набить брюхо, защититься, отвоевать новое жизненное пространство, потом просто от скуки. Ради удовольствия…
С огромным трудом мне удаётся взять себя в руки и сосредоточиться на задуманном. Хорошо, что я здесь совсем один – такому ценному грузу полагалась отдельная грузовая шахта, - иначе шум создаваемый разным зверьём, перевозящимся в трюмах контрабандистов, свёл бы меня с ума. Он мог бы, вполне мог бы, дать волю тому, что бушевало сейчас в моей и не моей голове. И что тогда будет? Даже думать не хочу об этом…
Надо вспомнить. Хорошо, начнём с самого начала. Кто я? Хм, уже трудно. Вместо имени перед глазами сочный бифштекс. Сырой, в лужице крови. Вкуснотища! Ничего человеческого не остаётся, а может наоборот? Может, как раз смыло всё искусственное и теперь я самый настоящий человек, без всяких искусственных причиндалов? Голая сущность человека, та с которой он в глубокой древности, истреблял последних мамонтов, собратьев, другое зверьё – чтобы не завернуться с голода? Или просто оттого, что та или иная скотина резала взгляд своим непривычным видом. Ну, или от скуки. Чем не мотив что бы перерезать глотку ближнему своему? Хороший мотив. Даже очень. Перерезать глотку и сожрать сердце, захлёбываясь собственной слюной. Да что же это такое? Мне уже не только страшно – я испытываю ужас, животный ужас. Надо успокоиться и вспомнить своё имя, вернуть себе частичку цивилизации. Может, поможет. Как же меня зовут? Я работник таможенной службы… А что такое таможенная служба? Закрываю глаза, мне плохо, пару минут назад я знал, что это такое, а теперь не могу вспомнить. Только название. Как трудно сосредоточиться. Я вспоминаю, пытаюсь. Я раньше боролся за жизни и свободу тех, в чьём теле меня угораздило оказаться. Не позволял их увозить – откуда увозить? – и привозить. Куда привозить-то? На планету. Землю. Точно, Землю! И зовут…, зовут меня Артём!!! Артём и как-то ещё, наверное. Тут я немного сомневаюсь: зачем мне два имени? Может, так было принято там, где я жил раньше? Кажется, да. А где я жил? Не могу вспомнить. Стоп. Ну почему память выкидывает со мной такое? Там, дома, кто-то остался. Кто-то кто был мне очень дорог. Самка, у меня была самка. Красивая здоровая, сильная и умная… Самка?! Нет. Же… Жер… Женщина. Моя женщина, любимая… По складкам щёк текут слёзы. Я скучаю по ней, очень скучаю. И не могу вспомнить, как она выглядит! Это невыносимо. Помню только одно: она другая, она такая, каким когда-то был я. Она человек, а я теперь… Антропоид. Нет, конечно, их называют не так: учёная братия. Антропоидами, в честь давно вымерших на Земле человекоподобных обезьян, их прозвали работники таможни. Они и вправду очень похожи. Разве что настоящий антропоид здорово уступал этим в физической силе и размерах клыков. За то в кровожадности ушёл на много световых лет вперёд… Забавно, я совершенно точно знал, что такое световой год – теперь не помню. Собственно, что такое год я тоже забыл. Перед глазами мелькают сотни странных образов: большие здания – там живут и работают люди, это я ещё помнил. Огромная площадь, сплошь заставленная гигантскими серыми каплями. Что это я не помнил, но они летали. Вверх и вниз, все в огне. Наверное, какие-то чудовища. Я тихо рычу, непреодолимо хочется сразиться с ними, разорвать на части, прогнать их и занять их территорию. Что-то говорит мне, что с ними мне не совладать и это только прибавляет ярости. Я уже не могу сдерживать себя. Остатки разума медленно стекают в бездну кровавой ярости. Нет, я не схожу с ума. Просто теперь я настоящий человек, без глупых ограничений придуманных им для самого себя и старательно, на протяжении веков вбиваемых в головы молодых. Не помню. Что меня ограничивало раньше? Почему я боролся с…, э-э-э, с контрабадисами, задерживая их и передавая кому-то, кто закрывал их. Да, закрывал, в такие же клетки из странного твёрдого дерева. Интересно где растут такие деревья? Что-то из прошлого говорит, что такие деревья ни где не растут, их делают. И вообще это даже не деревья. А что тогда? Не всё ли равно. Важно другое: почему он отдавал кому-то им же пойманных? Почему он отдавал своё?! Почему он отказывал себе в удовольствии разорвать их на части, вонзить клыки в их шеи и напиться тёплой горячей крови своих врагов? У него тогда не было клыков… Размазня! Кричу я на себя самого. Врагов нельзя отдавать – они могут вернуться и отомстить, врагов надо убывать. Если ты достаточно силён, для
– А, вот ты где, моя плешивенькая макака!
Открываю глаза. Дверная панель уже закрывается, в мою тюрьму кто-то вошёл. Совершенно автоматически, шумно втягиваю носом воздух. Удивительно! Прежде чем глаза видят вошедшего, я уже знаю о нём очень много. Раньше я так не умел – это не моя способность: моего нового тела.
– Ну что обезьянка, скучаем?
Сдерживая рычание, рвущееся из глотки, я медленно поднимаю глаза. Не слишком высоко – что-то говорит, что этого делать не стоит. Я могу спугнуть свой долгожданный обед. Ведь теперь в клетке уже не тупая и трусливая жвачная скотина, теперь здесь затаился самый кровавый из всех убийц, что знала вселенная: истинный ЧЕЛОВЕК.
Девчонка, самка. Другая. Она из тех каким я был совсем недавно… Хотя может и давно. Тоненькие ножки, мягкая линия бёдер, высокая средних размеров грудь, точёные плечики, холёные руки. Я знаю – она очень красива, просто богиня, для тех к кому я принадлежал раньше. Перекрывая клокочущую в душе ярость, откуда-то с самых низов души поднимается презрение. Холодное отвращение к этому хрупкому телу. Как она вообще жива до сих пор? Ей надо было повеситься, как только она осознала себя как личность. Что-то ещё примешалось к презрению. Кажется, это зовётся жалостью. Как же ей, наверное, трудно жить. Каждый день смотреть в зеркало и видеть это отвратительное слабое тело. И жить в нём без всякой надежды на лучшую долю. Моё тело вздрогнуло – разве может быть судьба ужасней? Может. Я чувствую. Запахи принесли мне её желание: она готова к продолжению рода, готова зачать. И она этого хочет. Бедняжка, как, наверное, ей тяжело. Кто же посмотреть на неё? Какое дитя она подарит тому, кто изберёт её? Слабого, беспомощного… Ярость исчезла совсем. Ну, как он может поднять на неё руку? Такую несчастную. Неужели в нём осталось нечто от прошлого, что он теперь уже не помнил совсем? Нет, это было свойственно ему – человеку. Жалость к слабому беззащитному существу. Или это его личное, свойственное только ему качество?
– Скучаем, моя мартышка.
Девушка садится передо мной на корточки и схватив широкую складку на щеке тянет её вниз. Она сумасшедшая? А, совсем забыл: антропоид безобидная корова. Экий сюрприз ждёт вас в этом году. Корова стала тигром. Что!!! Девчонка, резко ударила раскрытой ладонью по моему лицу. От жалостливого сюсюканья в её голосе ничего не осталось. Теперь в нём какая-то злоба. Ярость. Нет, именно злоба, ненависть. Она уже не говорит – шипит, словно маленькая змея.
– А я тебя сучонок, сейчас развеселю! – В маленьких ручках мелькнул такой же маленький жезл. Чёрный тонкий жезл. – Помнишь макака? Сейчас ты опять будешь скулить! Пока мы тебя не привезли на место ты мой. Весь мой!!! Но я тебя не убью, не волнуйся. Ты во-он какой большой. Ты всё выдержишь. Когда прилетим, ты только чуть-чуть палёным пахнуть будешь. Хи-хи-хи…
В голове, словно что-то взорвалось. Он вспомнил таможенный досмотр таких вот транспортов. И антропоидов, что извлекали из трюмов. Большинство из них подвергались пыткам во время перелёта. Это заставляло замирать сердце: огромный монстр, коего не смогла бы удержать ни одна клетка, позволял издеваться над собой, ни делая ни чего для своей защиты… И ещё, но это уже не было его памятью. Боль, страшная боль, в руке. Он тихо скулит и отползает в угол клетки. Бесполезно, клетка узкая и белая холёная ручка пролезает сквозь зазоры решётки, легко достаёт до него. А в руке маленький чёрный жезл: тонкая горячая струйка бьёт из него: сварочный аппарат для работы в открытом космосе, на обшивке корабля. Тонкий язычок синеватого пламени скользит по толстой волосатой шкуре и мир разрывается от боли. Он лишь скулит и пытается увернуться. Девка хохочет, её красивое лицо обретает нечто воистину демоническое. Она жжёт его тело, вонь палёного мяса и шерсти, а он…, скулит.
Тяжёлая рука, в торс молодого мужчины толщиной, сама поднимается к глазам. Шрамы, десятки свежих шрамов. Почему шрамы? Они летят так долго? Не-е-ет. Просто его раны теперь заживают в несколько раз быстрее, нежели человеческие. Хорошее у него тело!
Ярость поднимается вновь. Эта тварь просто не имеет права жить. Честная схватка и смерть от руки врага в бою. Даже если враг сильнее тебя в несколько раз. Но издеваться, зная, что объект издевательства никогда не ответит тебе, будет всё сносить жалобно скуля… Ну здесь, ты сука, сильно просчиталась. Я не скулю. Не уползаю. Язычок пламени касается моего плеча. Господи, как больно! Я не скулю. Поиграй, самочка, поиграй напоследок. Ярость, подстёгнутая болью, взрывается во мне, взрывается как неисправный звездолёт на старте. Ха! Вот для чего те серые капли из воспоминаний…
Я поднимаю глаза. Тихо рычу. Я знаю, что она видит. Красноватые глаза, огромные жёлтые клыки, с них капает слюна. Пасть оскалена, толстая шкура на узком лбе нахмурена. Морда представителя этого вида впервые выражает ярость. Я чуть наклоняюсь вперёд, теперь пламя бьёт прямо, впритык. На моём плече расцвела синяя роза огня. Вонь палёной шерсти стала особенно острой, а боль почти нестерпимой. Моё рычание уже оглушает меня самого. Девчонка меняется в лице: отвратительная гримаса садистского наслаждения медленно, будто не веря себе самой, отступает. Теперь лицо перекашивает панический ужас, глаза раскрыты так широко, что, кажется, будто они сейчас выпадут из орбит. Губы побледнели и дрожат.
– Что…, что…, что…А-а-а-а-а-а!
Она отскакивает будто подброшенная пружиной. Что-то нажимает на стене. Дверь отсека открывается и прежде чем она захлопывается, за юной садисткой я успеваю заметить в проёме перепуганное лицо совсем ещё молодого парня. Да, ребята, вам есть чего бояться – такого ещё ни когда, не случалось. Антропоиды – бессловесная, всё сносящая скотина. Кто-то решил это изменить. Может бог…
Всё. Я больше не понимаю, что творю, не осознаю самого себя. Кровь! Время мести пришло. Я всю жизнь охотился на вас, а вы уходили, откупались и снова занимались тем же! И теперь я пришёл, не по своей воле, но пришёл другим. Вам не уйти от моей мести. Я иду за вами. Истинный человек, пришёл! Паршивые овцы, прячьтесь, бегите, кричите – вам уже не уйти и я не смогу остановиться. Моя человеческая, истинно человеческая сущность возобладала надо мной…