Рассказы
Шрифт:
— Это верно, — согласилась Майя.
В этот же день в лагере начали готовиться к открытию. Дел у всех было хоть отбавляй. Но особенно сильно были заняты драмкружковцы. Ко дню открытия лагеря они готовили большой концерт.
Вера так и не записалась в драмкружок, но Наташа и Майя решили участвовать в концерте. Майя должна была читать стихи, а Наташа выступить в отрывке из инсценировки романа «Молодая гвардия». Она должна была исполнять роль Ули Громовой. Уля была любимой героиней Наташи. Наташа несколько раз перечитала роман,
Как-то после одной из репетиций Майя отыскала Веру и сказала ей:
— Мне с тобой посоветоваться надо. Понимаешь, сейчас на репетиции я читала стихи, и Наташе очень понравилось, как я читаю. Она даже попросила меня прочитать ей монолог Ули. А когда я кончила, Наташа вдруг и говорит: «Тебе надо играть Улю вместо меня. У меня все равно так хорошо не получится, я только всю сцену испорчу». И как я ее ни уговаривала, она все свое твердит: «Раз у тебя лучше получается, ты и должна играть, а я уж не буду». Ну вот, как ты думаешь, что мне делать? Взять эту роль?
— Конечно, бери, раз у тебя получается лучше.
— А вдруг она просто раздумала выступать и нарочно хвалит меня, чтобы я согласилась, а? — спросила Майя.
Вера пожала плечами: дескать, кто ее знает. Может быть, и так.
В это время к девочкам подбежал Володя Найденов.
— Слышали новость? — спросил он. — Завтра идем в соседний колхоз на весь день. Поможем колхозникам на прополке, а вечером сразимся с сельскими ребятами в футбол. Пять ноль в нашу пользу — и до свидания!
Обсуждая предстоящий поход, все трое пошли ужинать.
Проснувшись на следующее утро, Вера тотчас затормошила Майю.
— Вставай! Мы же в колхоз идем. Разве забыла?
Майя откинула одеяло и стала одеваться.
— Ты что приуныла? — спросила Вера.
— Так, голова что-то болит, — ответила Майя и закашлялась.
— Ничего, разойдусь, — сказала она.
Но пришел врач и велел ей немедленно лечь в постель.
— Бронхит, — строго сказал он.
Лежать в постели из-за какого-то бронхита, когда все ребята будут работать в колхозе, когда в саду так ласково светит солнце! У Майи даже слезы навернулись на глаза.
— Не унывай, — посочувствовала ей Вера. — Денек-другой полежишь, и все будет в порядке.
А Наташа вдруг обратилась к старшей пионервожатой и попросила:
— Разрешите мне остаться с Майей. Ей веселее будет. Мы с нею будем шить костюмы для концерта.
— Оставайся, — одобрительно кивнула головой вожатая.
Вера нахмурилась. Ей стало обидно, что не она догадалась Попросить разрешения остаться. Как будто они с Майей не нашли бы, чем заняться. И чтобы Наташа знала, что не одна она такая заботливая, Вера подошла к Майе, поправила одеяло и сказала:
— Лежи смирно, не вставай, а я тебе из колхоза ягод принесу.
В колхоз
Вера вздохнула. Ох, как бы она была довольна, если бы смогла вычеркнуть из памяти то, что произошло у них в городе.
«Как все странно получается: никогда не думала, что разочаруюсь в Наташе, и притом на всю жизнь. Конечно, простить такой поступок нельзя. Обманула свою лучшую подругу. Да это значит, что Наташа только считалась подругой, а на самом деле никакой дружбы у нас с нею не было».
Верины мысли прервал Володя Найденов. Он запел походную туристскую. Вера посмотрела на него и подумала: «И Володька тоже хорош! Возьму вот и скажу сейчас, что видела их у театра. Интересно, что он тогда запоет?»
И, решительно подойдя к Володе, Вера спросила:
— Тебе понравилась… опера, ну та, что ты с Наташей видел, «Садко», кажется…
— Очень! — восхищенно сказал Володя. — Особенно то действие, где заморские гости поют.
Услышав такой откровенный ответ, Вера даже растерялась: «Странно, почему он не смутился? Впрочем, ведь Володя может не знать, что один из билетов был сначала обещан мне. Надо выяснить».
Но Володя заговорил сам:
— И посчастливилось мне тогда!
— Это почему? — насторожилась Вера.
— Тебя дома не было. Ведь я на твой билет ходил.
— При чем здесь «дома не было», когда я сама у Наташи была.
— Это сначала. А потом у нее родственники отказались в театр идти, и она опять за тобой бегала. А меня предупредила, чтобы я на всякий случай переоделся.
Вера молча закусила губу, почувствовав, как запылали у нее щеки. Чтоб отстать от Володи, она замедлила шаги.
«Что же я наделала? — в ужасе думала она. — Выходит, Наташа ни в чем не виновата, а виновата я… Как я могла поступить так опрометчиво? Сколько времени знала Наташу… И вдруг так вот, ни в чем не разобравшись, сразу оттолкнула подругу. И не только оттолкнула, но и наговорила на нее неправду… Что же теперь делать? Вернусь в лагерь, сейчас же извинюсь перед нею и все-все расскажу девочкам», — решила Вера.
Весь день: и на прополке капусты, и во время футбольного матча, и по дороге в лагерь — Вера думала о той минуте, когда она сбросит с себя этот невидимый, но давящий ее груз.
И вот, наконец, она в лагере. Вера присела на скамейку и еще раз обдумала все, что скажет Наташе. Ох, как это трудно!
Она поднялась и медленно направилась в спальню. Наташа, наверно, там. Но на крыльце Вера задержалась снова.
«А может быть, и не надо затевать этот разговор? — мелькнула у нее в голове спасительная мысль. — Ведь Наташа ничего не знает, значит, я с ней и так могу помириться, без извинения. Разговорюсь как-нибудь, вот и все. А девочки, наверное, уже забыли, что я им рассказывала».