Рассказы
Шрифт:
Здание речного вокзала было новое, и в нем удачно сочетались удобство с невыразительностью – неотъемлемые свойства типового проекта. В одном крыле находилась гостиница, в другом ресторан. В вестибюле администратор, узнавший его, закивал ему издали.
– Где у вас тридцать первый? На третьем?..
Он не сомневался, что администратор тут же полистает свои талмуды и выяснит, кто живет в тридцать первом… Артисточка из Москвы, так-так…
Кульков нарочно подумал так – «артисточка»… Он слегка волновался. Каким она найдет его? Ведь не виделись порядочно. Как-то он разыскал ее, будучи в командировке,
– У меня беспорядок, – сказала она. – Не обращай внимания…
– Артистический беспорядок, – сказал он. – Это даже интересно.
Она помнилась ему высокой и стройной, а теперь оказалась маленькой и толстой. Он стеснялся ее разглядывать, боясь найти новые перемены. К тому же чувствовал, что она бесстрашно разглядывает его. И он подошел к окну. За окном серебряной фольгой сияла Волга, у причала стоял теплоход. Вдоль белого борта его шла надпись: «Добрыня Никитич». А на корме то же название, но в сокращении, слишком фамильярном для былинного богатыря: «Д. Никитич».
– Позвонила бы раньше, – сказал он. – У нас есть одна приличная гостиница…
– Мне здесь нравится, – сказала она, продолжая его рассматривать.
– Ну, как я? – спросил он. – Постарел?
– Не очень, – сказала она. – А я?..
– Ты тоже в хорошей форме, – соврал он.
– Врешь, я растолстела, – сказала она и засмеялась, мгновенно сократив расстояние между собою и девочкой Нонной с чернильным пятном на пальце.
– Я думала, ты придешь меня послушать, – сказала она, перехватив его взгляд. Концертное платье из черного кружева было разложено на кровати. – А ты забурел, начальничек…
– Могла пригласить, – сказал он.
– Это уже не то! Я думала, ты прочтешь афишу и придешь…
– Не видел, – сказал он. – Когда мне афиши читать? Я человек деловой. «Начальничек», как ты тут изволила выразиться…
– Не обижайся, Кулёк, – сказала она, – Это я так… Досадно, что ты меня не послушал. Я старинные романсы пела, бисировать пришлось восемь раз. Вот, цветы преподнесли…
Только сейчас он понял, что плетеная корзина с белыми и розовыми цикламенами – не инвентарная принадлежность гостиничного номера, а доказательство ее триумфа…
– Умница, – сказал он. – Я уверен, что ты пела отлично. А сейчас мы должны разработать программу действий. Начнем с того, что тебе неслыханно повезло…
– Может быть, ты сядешь? – сказала она.
– Не перебивай, «начальнички» этого не любят! Так вот, моя дорогая, тебе неслыханно повезло. Сегодня до семи я свободен. Пять часов свободы! Ты знаешь, что это в моей жизни? Я даже собрался на охоту!
– Ты еще охотишься? – спросила она. – С собакой? Надеюсь, ее зовут как-нибудь иначе?..
Он понял, что она намекает на то, как он, учась в пятом классе, принес в школу паспорт своей собаки и всем показывал. В паспорте значилось: «Владелец Кульков,
Они посмеялись.
– Как я теперь понимаю, я здорово был в тебя влюблен, – сказал он. – Нет, Нонка. Теперь у меня Вега. Отличный пес, тоже легавая. Старушка, а работает великолепно! Слушай, поехали на охоту?
– Ты с ума сошел! А мой поезд?
– За час до отхода твоего поезда, в девятнадцать ноль-ноль, я буду уже в институте. У меня лекция по кибернетике…
– Ты слушаешь лекции? – спросила она.
– Чудачка, я их читаю… Ну, так поехали? Приняв решение, которое сам он считал оптимальным, Кульков был нетерпелив и не любил ждать, когда к тому же решению придут остальные. Так было и на заводе, и в главке, и дома, и теперь, когда она задумалась, словно что-то припоминая.
– Теряем время, – сказал он. – А денек-то! Как на заказ!..
Он невольно процитировал Васю и усмехнулся, поймав себя на этом. К этой роли он не привык. Просить, ждать… У него просили, от него ждали. А он требовал. «Давал команду». Приглашая домой гостей, говорил: «Я дал команду, будут пельмени»… А в министерстве язвительно замечали: «А Кульков все нас учит!» Но прислушивались к нему. То, чем занимался его завод, а значит, в первую очередь он сам, было столь значительно, что с ним нельзя было не считаться. К тому же он был на хорошем счету…
– Даю тебе десять минут на сборы, – сказал он. – Спускайся вниз, к машине…
Она еще колебалась.
– Я хотела, чтобы мы встретились все втроем, – сказала она. – Ты помнишь Саньку Гордеева? Он здесь!..
У нее был такой вид, словно она преподносит ему подарок.
– Ну, есть такой барбос, – сказал он. – Давно его не встречал… Как он?
– Устает, работает в сменах…
«Сейчас она скажет, чтоб я взял его опять к себе на завод», – подумал он и сказал:
– Оставался бы у меня. Я бы его двигал. Конечно, в меру его возможностей…
– Он говорит, что как раз этого не хотел…
– Чего именно?..
– Чтобы ты его двигал. Он предпочитает двигаться сам.
– Но что-то не очень получается, как я понял.
– Каждому свое… Ты же знаешь, у него никогда этого не было, – сказала она.
– Чего именно? – Разговор его раздражал, он был как непредвиденная задержка в пути.
– Умения командовать, – сказала она. – Он говорит, что ему легче сделать самому, чем заставить другого.
– Не надо все сводить к умению командовать, – сказал он сухо. – Тем более что ты до сих пор не выполнила мою команду. Я велел тебе быть внизу через десять минут – шесть из них уже прошло… Кстати, мы можем взять Саньку, в машине есть место. Он сегодня свободен?
– Да, он идет в ночную.
– Однако какая осведомленность! – сказал Кульков. – Итак, ты спускаешься вниз, мы заезжаем за Санькой и едем на острова. Задача ясна?..
Он еще открывал стеклянную дверь, когда Вася уже подрулил к подъезду гостиницы. По тому, что Кульков сел не рядом с ним, а сзади, он понял, что надо ждать еще кого-то. Кульков уступал свое место только почетным гостям. Вася заглушил мотор и принял позу, которую сам называл «вольно».
– Едем на острова, – сказал Кульков, награждая его за молчание. – Подождем одного товарища…