Рассказы
Шрифт:
После завтрака Таню наказали, а перед вечером она несколько раз приоткрывала дверь в комнату к своему брату, но, по-видимому, не решалась в нее взойти. Наконец, она несколько смущенно появилась на пороге, совсем не так, как утром вела себя в детской, и, сделав несколько шагов, чинно села на стул против своего брата. Студент утопал в глубоком кресле и, вытянув ноги на другой стул, читал умную книгу. При появлении сестренки он поднял на нее глаза. Таня сидела против него, прямо и прилично, сложивши руки на коленках.
— Что ты, с визитом ко мне пришла? — спросил брат. Таня сконфузилась.
—
— О том сколько будет трижды пять? — осведомился брат. Танин афронт был известен всему дому.
— Нет, — серьезно проговорила Таня, — трижды пять будет пятнадцать.
— А, да ты, как я вижу, поумнела за один день, — сказал студент, смягчаясь, — в чем же дело? — прибавил он уже довольно ласково.
— Боба, скажи пожалуйста... Ну вот, если, как тебе сказать... если большая, большая дверь... лиловая...
Студент положил книгу на стол и опустил ноги на пол.
— Дверь? Лиловая?.. — удивился он.
— Да... очень лиловая... понимаешь ли, — оживилась она и заговорила, объясняя руками, какая была дверь, — дверь большая-пребольшая, с аркой, ну, вроде ворот, понимаешь, вроде ворот и с аркой, и лиловая- лиловая... понимаешь?
— Нет, ничего не понимаю.
Таня вскочила со стула.
— И перед дверью большая красная занавеска. Большая, красная, бархатная, с кистями, как портьера. Как очень большая портьера! — воскликнула Таня, описывая руками в воздухе крути, — вот такая!
— Гм, — сказал брат.
— Боба, скажи пожалуйста, только ты правду скажи: вот если такая занавеска...
— Красная?
— Да. А за нею такая дверь...
— Лиловая?
— Да. А тогда что будет за дверью?
Молчание.
— Боба, что же будет за дверью? — настойчиво и серьезно спросила Таня.
— Друг мой, почему же я знаю? — пожал Боба плечами. Таня влезла ему на колени и обняла его за шею:
— Скажи-и, — протянула она, прижимая щеку к его бритой щеке.
— Послушай, Татьяна, ну откуда же я могу знать, что находится за твоей лиловой дверью! — возмутился тот, отстраняя сестру.
— Ну Бобочка, ну миленький, ну пожалуйста, что может быть за такою дверью? Скажи-и, — протянула она моляще.
— Отстань, — отрезал брат, спустив ее с колен и поставив на пол.
— Боби...
Но Боба рассердился.
— Вот что, — сказал он, показывая на дверь, — вот эта дверь, не красная и не лиловая, но ты доставишь большое удовольствие, если посмотришь, что за нею находится.
Таня не поняла.
— За нею... коридор! — наивно догадалась она.
— Ну вот и убирайся в коридор, а мне ты мешаешь что-то, — сказал он решительно и взял книгу. — Иди, иди! — прибавил он, раскрывая книгу, и уткнулся в своем кресле. Аудиенция была окончена. Таня потопталась на месте, поскребла ногтем обивку у кресла и задумчиво вышла из комнаты.
III
На следующий день Таня заметно исправилась в своем поведении. Начать с того, что когда няня пришла ее будить, Таня сразу уселась в своей кроватке и сама надела оба чулочка. Полотенце на этот раз не только не полетело в умывальник, но Таня
Примерное поведение продолжалось и завтра, и послезавтра. Папа погладил Таню по голове и подарил ей сачок для ловли бабочек. Таня притащила свой подарок в детскую и первым долгом накрыла им голову дремавшей няни.
— Что ты, Танечка, в уме ли? — проснулась няня. — Знал бы папочка, что ты будешь забижать няню, не подарил бы тебе этой игрушки.
— Нянечка, а зачем ловят бабочек? — спросила Таня.
— А затем, чтобы их сажать на булавки, — ответила няня, — проткнешь ее, а потом в коробочку; она там и сидит.
— Нянечка, да ведь бабочке-то от булавочки больно?
— А ты попроси у Бобы спирту, да дай понюхать. Они любят это, бабочки-то...
— Вроде как папочка нюхает табак?! — обрадовалась Таня и вместе со своим сачком выскочила в сад.
Весь день бегала Таня по саду за бабочками, измучилась до смерти, но не поймала ни одной.
— Наша Татьяна даже побледнела, — заметил брат во время обеда.
Таня, действительно, совсем раскисла и, хотя каждый вечер, перед отходом ко сну, поднимался крик и визг, что еще рано, сегодня сама попросилась спать. В семь часов вечера Таня уже была в постели. Папа, очень довольный, сказал маме:
— Видишь, что значит подарить ребенку хорошую игрушку!
Утром Таня проснулась с рассветом, разбудила няню и побежала в сад ловить бабочек. Улов не оказался более удачным, чем вчера. Таня перешла через куртины, перелезала через скамейки, семенила ногами что есть мочи и неизменно покрывала пустое пространство. Бабочка, как нарочно, увертывалась и садилась Танечке на плечо. Крохотного сада скоро оказалось мало, и Таня уже бегала по соседней поляне, с тем же успехом накрывая пустое пространство, как и в саду. Солнце жгло и припекало. Таня вынула маленький носовой платочек и стала вытирать им лоб. Занятая этой работой, она подошла к концу поляны и с наслаждением вступила в таинственный лес. Таня только что собралась сесть на муравьиную кочку, чтобы отдохнуть, как взгляд ее упал на высокое дерево, и что-то ласковое вдруг мелькнуло в ее глазах: под вековым деревом она увидела огромный красный гриб, точь-в-точь такой, как пять дней тому назад.
Таня уронила сачок, тихонько вскрикнула от радости и побежала к нему. Наклонилась, нежно погладила его рукой, затем отступила на несколько шагов и полюбовалась, как выглядел издали.
— Такой-то ты хороший, — покачала Таня головой, — и вдруг называют тебя поганкой!
К чрезвычайному ее удивлению гриб вежливо снял шляпку и, поклонившись, сказал:
— Поганкой называют нас те люди, у которых у самих душа нехорошая, а настоящее мое имя: Мухомор.
— Да ты и разговаривать можешь?! — изумилась Таня. — Вон какой же ты разумник!