Рассказы
Шрифт:
— Да, всегда проводились, — терпеливо подтвердил Бьюмон. — Но вы представляете себе, в каком дипломатически невыгодном положении оказываются вследствии этого Земля и Венера?
— Не особенно.
— Впрочем, может, это и не нужно. Политическая психология не должна вас волновать. Но поверьте, невыгодное положение — реальность, и эту конференцию администрация намерена провести именно на Земле.
— Почему не на Луне?
Бьюмон покачал головой.
— Это не одно и то же. Хотя формально спутник находится в подчинении Земли,
— Мистер Бьюмон, — сказал Клер, в свою очередь качая головой, — мне кажется, вы в такой же степени не понимаете характер работы «Неограниченных услуг», как я не понимаю тонкостей дипломатии. Мы здесь не творим чудеса и не обещаем их. Мы просто посредники, типичные посредники из прошлого века, только инкорпорированные и оснащенные новейшей технологией. Мы, можно сказать, современный эквивалент отмирающего класса прислуги, но отнюдь не джинны из лампы Алладина. У нас даже нет серьезных исследовательских лабораторий. Просто мы по возможности полно используем последние достижения техники связи и менеджмента и делаем то, что уже может быть сделано. — Он махнул рукой, указывая на стену, где висела освященная временем эмблема компании — шотландская овчарка на натянутом поводке, обнюхивающая столб. — Вот суть нашей работы. Мы выгуливаем собак за тех, кому некогда заниматься этим самим. Мой дед зарабатывал так себе на колледж. И я тоже до сих пор выгуливаю собак. Но я никогда не обещаю чудес и не вмешиваюсь в политику.
Бьюмон старательно соединил кончики пальцев.
— Вы выгуливаете собак за плату. Да, разумеется, ведь вы выгуливаете и моих двоих. Пять мини-кредиток — это совсем не дорого.
— Верно. Но сотня тысяч собак, два раза в день, дает совсем неплохой доход.
— Доход за выгуливание этой «собаки» будет весьма значителен.
— Сколько? — спросил Фрэнсис, впервые выказав интерес к теме разговора.
Бьюмон перевел взгляд в его сторону.
— Результатом этого э-э-э… круглого стола могут стать буквально сотни миллиардов кредиток для нашей планеты. И, простите за выражение, жаться мы не станем.
— Сколько?
— Тридцать процентов от общей стоимости работ вас устроит?
Фрэнсис покачал головой.
— Может статься, это будет не так много.
— Хорошо, давайте не будем торговаться.
Скажем, мы оставим сумму на ваше усмотрение, джентльмены, — простите, мисс Кормет, — и вы сами решите, сколько стоят ваши услуги. Думаю, я могу положиться на ваш планетарный и расовый патриотизм.
Фрэнсис молча откинулся на спинку кресла, но на лице у него промелькнуло довольное выражение.
— Минутку! — запротестовал Клер. — Мы еще не дали согласия!
— Но ведь мы уже обсудили вознаграждение, — заметил Бьюмон.
Клер перевел взгляд с Фрэнсиса на Грейс Кормет, затем на свои ладони.
— Дайте мне двадцать четыре часа. Я узнаю, возможно ли это в принципе, — сказал он наконец, — и тогда сообщу
— Я не сомневаюсь, что возьметесь, — ответил Бьюмон, вставая и запахивая плащ.
— Ну что, умники, — произнес Клер с горечью, — допрыгались?
— Я как раз хотела вернуться к работе менеджера, — сказала Грейс.
— Всем остальным, кроме проблемы гравитации, может заниматься подчиненная команда, — предложил Фрэнсис. — Гравитация — единственная загвоздка, остальное — ерунда.
— Разумеется, — согласился Клер, — но именно с этой загвоздкой нужно справиться. В противном случае у нас будут только колоссальные подготовительные расходы, которые нам никогда не оплатят. Кому ты хочешь поручить это дело? Грейс?
— Видимо, — ответил Фрэнсис. — Она вполне способна сосчитать до десяти.
Грейс Кормет бросила на него холодный взгляд.
— Иногда, Санс Фрэнсис, я и в самом деле жалею, что вышла за тебя замуж.
— Свои семейные разногласия будете утрясать дома, — предупредил Клер. — С чего начнем?
— Надо узнать, кто разбирается в вопросах гравитации лучше всех, — решил Фрэнсис. — Грейс, свяжись с доктором Кратволом.
— Хорошо, — сказала она и подошла к пульту стереоэкрана. — В нашем деле есть огромный плюс: вовсе не обязательно знать все, важно лишь знать, где узнать.
Доктор Кратвол входил в число постоянных сотрудников «Неограниченных услуг». И хотя в настоящий момент он не участвовал ни в одной целевой программе, компания платила ему солидное жалованье и предоставила неограниченный кредит для оплаты любых научных публикаций и поездок на всяческие конференции, которые время от времени устраивают ученые мужи. Доктору Кратволу недоставало упорства настоящего исследователя, он по натуре был дилетантом.
Но иногда ему задавали вопросы, и тут расходы всегда окупались.
— О, привет, моя дорогая! — Лицо доктора Кратвола на экране расплылось в улыбке. — Знаешь, я только что обнаружил в последнем номере «Нейчер» интереснейший факт. Теория Браунли предстает теперь в совершенно неожиданном…
— Секундочку, док, — перебила его Грейс. — У нас мало времени.
— Да. Слушаю.
— Кто разбирается в вопросах гравитации лучше всех?
— В каком смысле? Вам нужен астрофизик или специалист в вопросах теоретической механики? В первом случае я бы, пожалуй, рекомендовал Фаркварсона.
— Я хочу попытаться понять суть явления. Как, что и почему.
— Ага. Значит, теория поля, так? В этом случае Фаркварсон вам не нужен; он занимается по большей части описательной баллистикой. Применительно к вашему случаю я бы сказал, что наиболее авторитетны здесь работы доктора Джулиана.
— Как нам с ним связаться?
— Боюсь, это невозможно. Бедняга умер в прошлом году. Огромная потеря для науки.
Грейс не стала пояснять, насколько велика эта потеря, и спросила:
— Кто занял его место?