Рассказы
Шрифт:
— — Но, Аллан, он ведь наприглашал кучу твоих друзей.
— — Чушь собачья! Нет у меня в Нью-Йорке никаких друзей! Договорись на ту неделю.
— — На ту? Гм-м-м… Слушай, Аллан, давай-ка лучше сразу уедем в деревню.
У Джо был крошечный клочок земли в Коннектикуте — старая, заброшенная ферма, оставленная ей родителями.
— — А я-то думал, что тебе хочется недельки две походить по театрам и концертам. С чего вдруг такая спешка?
— — Сейчас покажу. — Она подошла к окну, которое не закрывалось с самого полудня. — Погляди-ка на подоконник. — И она нарисовала на слое
— — Было бы странно, если бы девять миллионов людей не поднимали пыли.
— — Но всю эту грязь мы вдыхаем в легкие! Почему здесь не соблюдаются законы по борьбе со смогом?
— — Это не смог, а нормальная городская грязь.
— — Луна-Сити никогда не был таким грязным! Там можно носить одно и то же белое платье, пока оно не надоест. Здесь его и на один день не хватит.
— — Над Манхаттаном нет крыши, а копоти в воздухе хоть отбавляй от выхлопных газов.
— — В том-то и дело. Я тут или мерзну, или задыхаюсь.
— — А мне казалось, что ты мечтаешь о прикосновении дождевых капель к своей мордашке.
— — Не будь занудой. Я и теперь хочу того же, но только на свежем воздухе и среди зелени.
— — Ладно. Мне это тоже по душе: надо поскорее приступить к своей книге. Я поговорю с твоим агентом по недвижимости.
— — Я уже говорила с ним сегодня утром по телефону. Мы можем ехать в деревню когда угодно. Он начал там наводить порядок сразу же после получения нашего письма.
В доме отца Аллана в тот вечер все гости ужинали стоя, но Джо сейчас же уселась и попросила принести ей еду. Аллан тоже с удовольствием присел бы, но положение почетного гостя обязывало его провести весь прием на ногах. Возле буфета его поймал отец и ухватил за пуговицу:
— — Попробуй-ка эту гусиную печенку, сынок. Полагаю, после лунной диеты она покажется тебе чудесной. Аллан согласился, что печенка великолепна.
— — Ну, сынок, а теперь ты должен рассказать гостям о своих странствиях.
— — Никаких речей, папа! Пусть они читают «Нейшнл джиогрэфик мэгэзин».
— — Чепуха! — Отец повернулся к гостям: — Внимание, сейчас Аллан расскажет нам о жизни лунатиков!
Аллан закусил губу. Конечно, жители Луна-Сити именно так и называли друг друга, но здесь это слово звучало совсем иначе.
— — Да мне и говорить не о чем. Лучше продолжайте ужинать.
Рассказывай, а мы будем закусывать!
— — Расскажите нам о городе лунатиков!
— — А вы видели лунного человека?
— — Давай, Аллан, загни-ка нам про жизнь на Луне!
— — Да не на Луне, а в Луне.
— — Какая разница?
— — Наверно, никакой. — Он колебался: действительно, объяснить, почему лунные колонисты так подчеркивали, что живут внутри земного спутника, было трудно, но манера говорить «на Луне» раздражала его так же, как слово «Фриско» раздражает жителей Сан-Франциско. — В Луне — просто мы так говорим. На поверхности мы проводим очень мало времени, разве что персонал Ричардсоновской обсерватории, изыскатели и так далее. Жилые кварталы, разумеется, расположены под поверхностью.
— — Боитесь метеоритов, что ли?
— — Не больше, чем вы — молнии. Подземное строительство облегчает решение проблемы отопления
— — Но, мистер Мак-Рей, — спросила очень серьезная дама, — неужели у вас не болят уши от столь высокого воздушного давления?
Аллан обвел комнату рукой:
— — Здесь точно такое же давление, как и там, — пятнадцать фунтов.
Дама была сбита с толку, но быстро нашлась:
— — Возможно, вы и правы, хотя этому и трудно поверить. И все же я бы не могла жить замурованной в пещере. А вдруг произойдет взрыв из-за разницы в давлении?
— — Давление в пятнадцать фунтов не опасно. Инженерам приходится работать при давлении в тысячи фунтов на квадратный дюйм. Кроме того, Луна-Сити подобно кораблям состоит из множества отсеков. Это гарантирует безопасность. Живут же голландцы под защитой плотин, есть дамбы и в низовьях Миссисипи. Метро, океанские лайнеры, самолеты — все это искусственная среда для обитания человека. Луна-Сити кажется вам странным только потому, что он так далек.
Дама содрогнулась:
— — Даже представить себе что-либо подобное жутко! Какой-то весьма самоуверенный низенький человечек протолкался вперед;
— — Мистер Мак-Рей, даже если допустить, что вся эта затея имеет значение для науки и так далее, то почему все-таки надо выбрасывать деньги налогоплательщиков на содержание города на Луне?
— — Полагаю, что вы сами уже ответили на этот вопрос, — сдержанно сказал Аллан.
— — А вы чем это оправдываете? Ответьте, сэр!
— — Это не требует оправданий. Лунная колония уже многократно окупила себя. Все лунные предприятия выплачивают налоги на прибыль: и Шахты Артемиды, и Космические пути сообщений, и Компания обеспечения комических полетов, и туристическая корпорация Дианы, и Корпорация исследований в области электроники, и Лунные биологические лаборатории, не говоря уже о Лабораториях Резерфорда, — вон их сколько. Согласен, Программа космических исследовании иногда пощипывает налогоплательщиков, поскольку является объединенным владением правительства и Фонда Гарримана.
— — Ах, так вы признаетесь в этом! А здесь важен принцип!
У Аллана невыносимо горели ноги.
— — Принцип, принцип! Есть только один принцип: научные работы всегда окупались. Он повернулся спиной к собеседнику и положил себе еще гусиной печенки. Кто-то тронул его за плечо.
Аллан узнал старого школьного друга.
— — Здорово ты отбрил старину Биттла, поздравляю. Так ему и надо: он ведь, кажется, радикал.
Аллан улыбнулся:
— — Все же не следовало выходить из себя.
— — Ты его хорошо отделал. Слушай, Аллан, завтра вечером я собираюсь совершить экскурсию с парочкой приезжих клиентов по злачным местечкам. Поехали, а?
— — Спасибо, но мы уезжаем в деревню. — Как же можно упускать такой случай? Столько времени быть погребенным на Луне и не позволить себе самых невинных удовольствий после этакой тоски!
Аллан почувствовал, что краснеет от гнева.
— — Спасибо за предложение, но… ты видел когда-нибудь зрелищный зал отеля «Лунное небо»?