Рассказы
Шрифт:
– А что мне делать с этим заявлением?
– Иди с ним к капитану, поставь судовую печать и пусть он распишется.
Капитан Иванов прочитав заявление, невозмутимо поставил печать и расписался. Юмор он уважал.
– А дальше что? – спросил Мыкола у Гоши.
– По приходу подпишешь у начальника опергруппы флота и отдашь главному бухгалтеру.
Во время обеда капитан небрежно сказал коку:
По приходу судна дарители полярок затребовали с юнги поход в ресторан. Наученный горьким опытом Мыкола, сказал, что
Радостно выбежав от начальника, юнга сообщил, что Степан Александрович подписал и показал им резолюцию «не возражаю». Не выпуская бумажку из рук юнга ускакал к главному бухгалтеру.
Гоша, мрачно посмотрев на Засекова, изрек:
– Слушай, ты, юморист, если с меня снимут две полярки, я тебя руками удавлю.
На лице кока было смятение, терять полярки ему тоже не хотелось. Выбежав от бухгалтера, Привачко сообщил, что бухгалтер отсутствует, будет только завтра и предложил идти в ресторан. Времяпровождение в ресторане облегчения не принесло. Не принесло облегчения и обильное возлияние и заказывание музыки за счет юнги.
На следующий день, когда возмущенный юнга выскочил от бухгалтера, Засеков и Локотов радостно вздохнули.
– Эта дура (главный бухгалтер была интеллигентной женщиной преклонных лет) сказала, чтобы я с этой бумажкой в туалет сходил.
Я ей говорю, что начальник подписал, а она, что все это противозаконно и все претензии к начальнику.
Степан Александрович сказал Мыколе, что бухгалтер права.
– А зачем вы тогда подписали? – спросил Мыкола.
– А у меня с дураками разговаривать времени нет.
Успокоился юнга только в ресторане, где обильно употреблял коньяк уже за счет Локотова и Засекова, которые радовались, что сохранили сохранили свои полярки.
Слуховые галлюцинации
После выгрузки и трехдневной атаки алкоголя на организмы моряков судно двигалось из Беломорска в Мурманск.
Давно левого берега было невидно, а правый тонкой ниткой тянулся по горизонту. Погода была жаркой, ярко светило солнце. На Белом море был полный штиль. Тралмейстер Гоша с чугунной головой, с бутылкой водки, вяленым балыком и стаканом вылез из душной каюты и уселся на задраенный люк трюма.
Легкий ветер от движения судна слегка охлаждал его буйную голову. Не все события последних трех дней не возможно было восстановить в памяти, но, правда, не очень это было и нужно.
Гоша налил себе полстакана водки, выпил, закурил и наслаждался покоем. Где-то недалеко пропел петух. Гоша удивленно осмотрелся. Все бы ничего, время раннее, как раз петь петухам. Но он находился на судне, а не в деревне, до берега было далеко и петушиные крики оттуда доноситься не могли.
– начались галики, приплыли, – подумал Гоша.
На мостике, прервав беседу, второй механик со старпомом заметили
Выпив по полстакана за светлые головы, они повели неспешный пустой разговор. Снова где-то рядом пропел петух. Гоша по виду механика понял, что тот петуха не слышит. Выпив еще по чуть-чуть он сказал:
– Тихо, как в деревне утром, – подводя разговор под петушиные крики.
Петух уже орал не переставая. Слушая рассказ механика, как он вырос в деревне, тралмейстер думал, как лучше избавиться от наваждения – или пойти лечь спать, или продолжить пить.
Петух, немного помолчав, загорланил снова.
– В деревне хорошо, – поддержал разговор Гоша, – по утрам птички поют, петухи, – и внимательно посмотрел на механика.
– Да я всегда вставал с петухами, – сказал собеседник, явно не реагируя на пение петуха.
Таких явных слуховых галлюцинаций у Гоши никогда не было.
Налив полный стакан водки, пояснив сотрапезнику, что ему плоховато, он залпом выпил. Петух замолчал.
На палубе с бутылкой коньяка в руке появился помятый кок.
– Можно к вам? А то в одно рыло как-то пить не интересно.
– Давай, – как-то очень радостно согласился механик.
Употребляя то коньяк, то водку троица на палубе продолжала пустой треп.
И вдруг опять запел петух. Все трое замерли в каком-то оцепенении.
Кок, звонко хлопнув себя ладонью по лбу, воскликнул:
– Забыл, я же вчера в порт-поселке живого петуха купил. Он у меня на спардеке привязанный, не кормленный сидит.
Дальнейшего разворота событий Гоша не ожидал. Второй удар в лоб кок получил от механика.
– Мудак. Предупреждать надо, – сказал механик и, повернувшись к Гоше, спросил:
– А ты что, петуха не слышишь?
– А я думал, у меня башня съехала.
– А я думал – у меня. – быстро успокоившись, сказал механик.
Кок ушел кормить петуха, потом вернулся и они продолжили треп.
Про утро в деревне не было больше сказано ничего.
Командировка
Василий Петрович был хорошим специалистом, его очень ценили на работе и часто отправляли в командировки. Проживал он в панельном пятиэтажном доме с любимой женой и двумя детьми на третьем этаже.
Неудобство заключалось в том, что любовница Василия Петровича – разведенная блондинка Наташа – проживала в этом же доме на третьем этаже, но через подъезд от него.
Умный человек всегда найдет выход из положения. Василий Петрович договаривался на работе о фиктивной командировке, брал отгулы и, обычно вечером, уезжал. Ночью, ближе к утру, на такси он подъезжал обратно к дому и уходил на несколько дней в объятия Наташи.