Расследование Ночного Кошмара
Шрифт:
— Это полезно.
— Но я могу научить тебя парочке трюков насчет хождения-по-снам. Пошли. Давай сделаем это сейчас, пока у нас есть возможность. — Она направилась к двери.
— Куда мы идем? — спросила я, следуя за ней.
— Шкаф уборщика.
— Разум говорит мне, почему?
— Потому что там я оставила Бетани. Она идеальная кандидатура для практики.
Вы знаете, как говорят медсестры о худших пациентах? Ну, то же самое относится к Ночным Кошмарам и магическим предметам. Мы обнаружили Бетани почти сразу.
Она встала и указала на мою маму.
— Ты. Что ты здесь делаешь?
Мойра сделала волну, почти как отсалютовав ей.
— Привет, Бет. Давно не виделись.
— Выметайся, — усмехнулась Бетани.
Затем она смотрела на нас, в реальном мире это было достаточно страшно и придавало ей сходство с гориллой — она была толстой и крепкой, с черными густыми бровями, но в своем сне она была еще страшнее. Черно-белый мир вокруг меня начал таять, так как Бетани просыпалась. Теперь в любой момент меня могли выгнать. Я закрыла глаза, готовясь к неизбежной боли.
Бах!
Я открыла глаза и затем снова посмотрела на Бетани, лежащую на земле в нескольких футах и стонущую. Что за…?
— Никогда не научишься, не так ли, Бетани? — спросила Мойра. Она взяла меня за руку и потянула к двум огромным дверям у входа в зал.
— Что ты с ней сделала? — спросила я у мамы.
— Стеклянная стена.
Мойра толкнула одну из дверей и прошла через нее. Я последовала за ней на середину торгового центра. Не было ничего необычного для смены пейзажа во сне без предупреждения, но в этот раз это было по-другому. С одной стороны, сцена была твердой, опять же всех плавлений и поскальзываний в настоящее время нет. С другой стороны, я была уверена, что мы были в универмаге Macy в Нью-Йорке, в одном из любимых маминых мест во всем мире. Каждое лето она брала меня пятидневный шопинг в Нью-Йорк в рамках своей ежегодной попытки купить мою любовь. Я подумала, что очень маловероятно, что Бетани будет мечтать об этом месте. Судя по ней, она не покупала новой одежды с 1989.
— Ты делала это? — спросила я.
Мама улыбнулась, ее глаза ярко сверкали, с тех пор, как мы прошли через дверь. Это был нормальный размер и маркирован как JANITOR. Она махнула рукой на ручку двери, и замок встал на свое место.
С другой стороны двери Бетани закричала:
— Прекрати манипулировать моим сном, сучка!
Я просто смотрела.
— Как ты это сделала?
Мойра схватила меня за руку и потащила к проходу между полками.
— Любой Ночной Кошмар может изменить содержание сна. Если у тебя достаточно силы, конечно же.
Она остановилась и нырнула за прилавок с обувью, дергая меня. Она прошептала:
— Эта одна из причин, почему маги хотят, чтобы вы кормились раз в две недели. Полностью заряженный Ночной Кошмар может делать во сне все, что хочет. Здесь мы как боги.
От ее слов по мне прошел холодок. Все это казалось «Кошмаром
Мойра продолжала.
— Сейчас, когда ты будешь кормиться чаще, ты тоже сможешь делать это.
— Но почему я должна захотеть манипулировать кем-то вот так?
— Много причин. Сонные пророки — это два человека, Дестини, не один. Как Ночной Кошмар ты читаешь содержание сновидений, но Элай создает это содержание. Оно течет через него. Если у вас не получается, ты всегда можешь помочь потоку, установив сцену.
— Ты имеешь в виду, я могу воссоздать то, что я увидела около Розмари?
— Возможно. По крайней мере, ты сможешь смоделировать местность.
Я покачала головой, но прежде чем я успела задать вопросы, Бетани ворвалась через дверь и начала бежать к нам по проходу. Мойра встала и повернулась к ней.
Она взглянула на меня и сказала:
— Ты тоже можешь так делать.
Мойра подняла руки, и в этот раз я увидела как стекло появляется перед Бетани, заключая ее в бокс.
Бетани сползла до остановки и теперь стучала по стеклу кулаками.
— Выпусти меня. Это мой сон.
— Всему свое время, дорогая. — Мама посмотрела на меня: — Сейчас я хочу, чтобы ты создала кое-что. Это должно быть маленьким, неодушевленным и знакомым.
— Не учи ее этому, — кричала Бетани.
Мойра опять махнула рукой, и на этот раз весь шум, который издавала Бетани, вдруг исчез. Мама снова повернулась ко мне.
— Продолжай.
Я колебалась, глядя, как ярость искажает лицо Бетани.
— Ты уверена насчет этого?
— Достаточно. Бетани всего лишь параноик. Здесь не о чем волноваться. Теперь вперед. Попробуй создать то, что ты хорошо знаешь.
Глупо, я знаю, но первое, что пришло мне на ум, был кусочек Полночного Млечного Пути. Это были мои любимые конфеты, и я умирала от голода, пропуская обед. Кроме того, мне всегда нравились обертки с пурпурно-черным фоном галактики. Не успела я представить вещь, как она появилась на дисплее стола передо мной.
Мойра заметила это сразу и засияла.
— Хорошая работа.
Я не привыкла слышать от нее комплименты и покраснела. Конфета в моей руке была твердой, и когда я сняла обертку, запах темного шоколада наполнил мой рот слюной.
Я взглянула на маму.
— Я не знаю, как сделала это.
Она отмахнулась от моих сомнений.
— Просто попробуй снова.
Я попробовала, но ничего не произошло.
Мойра сказала:
— Изменение снов работает как умная магия, но вместо того, чтобы использовать свой мозг, используй свое воображение.
— А есть разница?
— Больше, чем ты можешь себе представить. Теперь попробуй снова.
Я закрыла глаза и сделала, как она просила. Вместо визуализации конфеты я как бы представила, что я каждый день мечтала о ней. Это заняло много времени, но, в конце концов, мне удалось создать вторую конфету Млечного Пути. Те усилия, которые я приложила, заставили меня чувствовать себя, словно я пробежала марафон.