Расследование Ночного Кошмара
Шрифт:
Пол поцеловал меня.
— Увидимся.
Я вошла в кафе, сжимая конверт достаточно сильно, чтобы помять его. Я проигнорировала вопросительный взгляд Селены, когда присоединилась к ней за нашим обычным столиком. Сгорбившись, я открыла конверт, вытащила бумагу и начала читать. Это был e-mail, адресованный судье Кирквуду от консула Ванхолта. Там ничего не было сказано о теме письма, и содержание было кратким:
Ночные кошмары должны быть вовлечены. Мы должны привести ее, но не спускать с нее глаз. Ей нельзя доверять, но я уверен,
Я прочитала три раза, пытаясь не торопиться с выводами. В конце концов, моя мама не была упомянута, и общий смысл был довольно расплывчатым. Тем не менее, я задрожала, и не от теплых чувств. Не тогда, когда я размышляла, как много Ночных Кошмаров было в Чикэри.
— Ты есть собираешься? — спросила Селена.
Я кивнула, хотя идея поесть заставила меня послать кого-то. Я засунула письмо обратно в конверт и спрятала его в своем учебнике по псионике. Я взяла еду и сделала вид, что ем, но мне удалось съесть не больше, чем пару кусков.
После десяти минут тишины Селена не выдержала и сказала:
— Ты не хочешь поговорить об этом?
Я удивилась, как долго она удержалась от вопросов. Селена в каком-то роде была моим героем, воплощением самоконтроля.
Я покачала головой.
— Мне пора, вообще-то. Хочу прийти на псионику пораньше.
Селена прищурилась.
— Ты хочешь поговорить со своей мамой?
— Что-то вроде того. Увидимся позже, хорошо?
— Будь осторожна. Она сойдет с ума, если узнает, что ты следила за ней.
Я поморщилась. Оставить Селене угадывать мои реальные цели для моего побега еще рано. Во время обеденного перерыва я считала, что существовал хороший шанс, что моя мама не станет быть в классе. Был также хороший шанс, что она оставила там свою сумочку. У нее была хроническая привычка делать так. Что-то вроде отвержения ношения сумочки, по моему мнению, но такой была моя мама.
Я слышала слухи о новом учителе по псионике весь день, большинство из них были на удивление позитивными, как насколько клевой и веселой она могла быть и какой красивой, конечно же.
Когда я пришла в класс, я остановилась у двери снаружи и послушала шум внутри. Я ничего не услышала, так что вошла. Комната выглядела так же, как и всегда. Впервые после танцев я была здесь, и вид того, что осталось от мистера Анкила, ударил меня, как внезапное погружение в ледяную воду. Почти на мгновение печаль стала невыносимой.
С огромным усилием я отогнала горе и сосредоточилась на задаче. Я увидела сумочку с леопардовым принтом на учительском столе и направилась прямиком к ней.
Я перебрала уже половину содержимого — губной помады, мини-лака для волос, зубной щетки, бумажника и всего прочего, — когда услышала шаги за дверью. Обеденный колокол еще не звонил, и я запаниковала — это должна быть моя мама. Сунув пилочку, я положила сумку обратно и, закрыв молнию, помчалась к шкафу.
Я шагнула внутрь, заклиная себя, и потянула дверь. Мой зад на что-то наткнулся и, посмотрев через плечо, я увидела голову и руки манекена. Слава богу, это всего лишь из-за плохого расположения,
Как только они подошли к доске, Мойра спросила:
— Он у тебя с собой?
Калпеппер вытащил платок из заднего кармана и вытер пот со лба.
— Если вы получили компенсацию.
— Ты уверен, что он будет делать все, что ты утверждал?
— Вырезан из того же камня, что и мой, образно выражаясь. Но если он не будет работать, ты можешь вернуть его.
— Как удобно. — Мойра открыла сумочку, вытащила немного денег и отдала их Калпепперу.
Он протянул ей коричневый бумажный пакет размером с маленькую коробку для украшений.
— Для чего ты планируешь использовать его?
Мойра усмехнулась.
— Ты всех клиентов спрашиваешь об этом?
— Не-а. Большую часть времени это очевидно.
— Ну, что ж я думаю, что здесь предполагается то же самое. И если я не ошибаюсь, это завершение нашего дела.
Калпеппер хмыкнул, а затем своей шаркающей походкой проследовал к двери.
Мойра положила коробку в сумочку, затем перевела свой взгляд на шкаф. Я отступила от щели в двери с бешеным пульсом. Тем не менее, не было никакой возможности, что она меня видела. Нет, если у нее не было рентгеновского зрения.
— Сейчас можешь выйти, Дасти, — сказала моя мама.
Я замерла, онемев.
Она помахала рукой.
— Давай. Я знаю, что ты в шкафу.
Желая знать заклинание невидимости, я открыла дверь и вышла.
— Привет, мам.
— Не говори мне «Привет, мам». — Мойра положила руки на бедра. — Что ты здесь делаешь?
— Ищу метлу?
— Ха, ха, ха. Почему ты здесь?
Она постучала носком одного ботинка.
— Гм, урок начался?
— Попробуй снова.
Я колебалась, зная, что я на зыбкой почве, и не потому, что она всего лишь моя мама. Нет, я поняла, что если я спрошу то, что хочу знать, это бы нанесло непоправимый ущерб нашим отношением. Я не была полностью уверенна, что спокойно отнеслась бы к этому. Правда, у нас не было много родственных отношений, но она до сих пор была моей мамой.
И, может быть, убийцей.
— Что ты делала здесь с мистером Калпеппером? — спросила я, сваливая, хотя я также хотела бы знать ответ на этот вопрос.
Мама подняла руку и начала рассматривать свои ногти.
— Не твое дело, и также не имеет отношения к тому, почему ты здесь так рано.
— Все правильно, я хотела узнать, что ты делаешь для сената.
Она опустила руку, бросая на меня ехидный взгляд.
— И именно поэтому ты пряталась в моем шкафу? Я так не думаю. Прекрати избегать темы, Дасти. Я прекрасно знаю, что твоя маленькая «задавать много вопросов, чтобы избежать правды» игра.