Расследователь: Предложение крымского премьера
Шрифт:
Соболев произнес:
— Благодарю.
— Сергей Васильевич, — сказал Филатов. Он как-то упорно не замечал, что Соболев занят своими мыслями. — Сергей Васильевич, как вам наш Обнорский?
— Ваш Обнорский? Нормальный мужик ваш Обнорский.
— Нормальный-то он нормальный, но… несколько… э-э… неуправляемый.
— Неуправляемый, — механически повторил Соболев, — неуправляемый…
— Совершенно. Проблем создает море — не очень умеет считаться с… э-э… реалиями. Точнее — не любит.
Минуя здание аэропорта,
— Пожалуй, это тот человек, который мне нужен, — прошептал Соболев.
В кабинете Обнорского зазвенел телефон. Телефон был «прямой», звонок шел, минуя секретаршу. Этот номер Андрей сообщал не всем. Обнорский снял трубку.
— Андрей Викторович, — пророкотал в трубке голос крымского премьера. — Соболев беспокоит… Не забыли еще?
— Я, конечно, старый склеротик. Да еще и контуженный, но вас, Сергей Васильевич, помню… Вы опоздали на самолет?
— Если бы! К сожалению, не опоздал. Лечу, — вроде бы весело ответил Соболев, но Андрей понял, что разговор предстоит серьезный. На его столе все еще лежали две черные папки с «делом Горделадзе». Обнорский машинально положил на одну из них руку… И вдруг вспомнил сон, в котором капитан Кукаринцев играл на бандуре «Реве и стогне Днипр широкий».
— Лечу, Андрей Викторович, лечу. А жаль… Не договорили мы с вами.
— Про «дело Горделадзе»? — спросил Обнорский.
— Именно про «дело Горделадзе»…
— Да что же о нем толковать? Вот найдется ваш Горделадзе через недельку-другую, и тогда…
— Уже нашелся, — жестко перебил Обнорского премьер.
— Ого! Вот неожиданность… Тема, значит, исчерпана?
— Он нашелся в лесу, в ста километрах от Киева. Без головы, — произнес премьер негромко. И замолчал.
Молчал и Обнорский. Машинально он раскрыл папку и увидел плакатик с черным контуром головы и призывом: «Найдите Горделадзе». Вот, значит, как обернулось.
— Эту информацию, — продолжил Соболев, — пока держат в секрете… Да и я знаю о ней, скорее, случайно… И, строго говоря, не имею права вам об этом говорить… Вы меня понимаете?
— Да, я вас понял, Сергей Василич. Ценю ваше доверие… Скажите, а может быть, это и не Горделадзе вовсе? Опознание проводили?
— С опознанием есть некоторые сложности. Обезглавленный, сильно разложившийся труп… Сами понимаете. Но с очень высокой степенью вероятности можно предположить, что это все-таки тело Горделадзе. Об этом пока не говорят, потому что обстановка сильно накалена, да и опознание действительно еще не проведено… Но обнаружение тела многое меняет. Вы согласны со мной?
— Да, это многое меняет… Если, разумеется, тело принадлежит Горделадзе.
— В свете новых обстоятельств не хотели бы вы заняться продолжением расследования?
— Нужно подумать, — сказал Андрей и захлопнул
— Какие? — быстро спросил Соболев.
— Чисто технические. В первую очередь — деньги.
— А если будут деньги?
— Тогда, конечно, можно попробовать…
— Значит, вы принимаете предложение?
— Я сказал только, что мне нужно подумать.
— Хорошо, Андрей Викторович, думайте. Я перезвоню вам вечером.
Вечером Обнорский сказал:
— Да, мы возьмемся.
— Отлично, — бодрым голосом откликнулся Соболев. В нарочито бодром голосе чувствовалась усталость. — Отлично. Нам нужно будет встретиться и обговорить детали… Вы сможете прилететь в ближайшие дни в Киев? Завтра — послезавтра?
— Завтра — нет, а послезавтра, пожалуй, смогу.
— Отлично. Позвоните мне, как надумаете. Ближайшие два-три дня я буду в Киеве, мы встретимся и обговорим все детали.
Черная папка так и осталась лежать на столе Обнорского. Сдавать ее в архив было рано.
Из Питера улетали в дождь. Низкое висело небо, и дождинки стекали по слегка запотевшему стеклу иллюминатора… Полетели Обнорский и Повзло, Зверев продолжить расследование отказался сразу и категорически.
— Да почему, Саша? — удивился Обнорский. — В деле появился новый оборот…
— Это какой же? — скептически спросил Сашка.
— Труп.
— Ага — труп… А сколько трупов находят на Украине ежегодно?
— Не знаю. Наверное, много…
— Я, Андрюха, тоже не знаю. Но думаю, что действительно очень много. Почему твой Соболев решил, что этот безголовый жмурик и есть Горделадзе?
— Пока не знаю. По телефону мы это не обсуждали… Но, думаю, есть какие-то основания так считать.
— Э-э, нет, Андрюша… Основания будут тогда, когда экспертиза даст заключение, что труп принадлежит Георгию Горделадзе.
— А если экспертиза даст такое заключение? — спросил Андрей. Участие Зверева в расследовании было очень желательно — в своем деле Сашка был классный специалист, опер «по жизни».
— Если экспертиза даст заключение, — ответил Зверев, — то можно будет и поработать. Но навряд ли такое заключение возможно.
— Почему?
— Да потому, что если даже это тело Горделадзе, в чем лично я сомневаюсь, опознать его будет очень трудно. Коли убийцы не поленились отрубить голову, то, скорее всего, они уничтожили и все прочие приметы, по которым его можно идентифицировать. Я бы, по крайней мере, так и поступил… Так что копайте без меня. И — привет «всаднику без головы».