Расследует Паркер Пайн
Шрифт:
— Нет, — возразил мистер Паркер Пайн. — Вот чего не было, того не было. Вы слишком плохо обо мне думаете. Никакой Ханны Мурхауз в сумасшедшем доме нет, поскольку ее вообще никогда и не существовало.
— Что? А как же фотография, которую я видела собственными глазами?
— Подделка, — объяснил мистер Паркер Пайн. — Чего же проще?
— А заметка в газете?
— Фальшивка, как, впрочем, и вся газета. Сфабрикована исключительно ради двух заметок, которые должны были вас убедить, и, насколько я понимаю, убедили.
— А этот мошенник? Константини?
— Вымышленный персонаж. Его сыграл один
Миссис Раймер фыркнула.
— Талантливый! Что же, меня и не гипнотизировали вовсе?
— Честно говоря, нет. Просто добавили вам в кофе немного индийского гашиша. Потом пришлось применить еще кое-какие препараты, чтобы вы не пришли в сознание, пока мы не доставили вас сюда.
— Стало быть, миссис Гарднер с вами заодно?
Мистер Паркер Пайн кивнул.
— Подкуплена, стало быть. Или вы ее тоже обманули?
— Миссис Гарднер многим мне обязана, — ответил мистер Паркер Пайн. — Когда-то я спас ее единственного сына от каторги.
Странным образом его речи действовали на миссис Раймер как хорошее успокоительное.
— А родимое пятно откуда? — спросила она уже без прежнего напора.
Мистер Паркер Пайн улыбнулся.
— Уже сходит. Через полгода и следа не останется.
— Но зачем? Что за дурацкие шутки? С моими-то деньгами работать тут простой служанкой! Хотя, о чем я говорю? Денег-то теперь у меня и нету — верно, приятель? Они, надо думать, теперь все у вас?
— Надо признаться, — невозмутимо ответил мистер Паркер Пайн, — что, пока вы находились в состоянии наркотического опьянения, я действительно получил от вас доверенность на управление вашими делами и, пока вы — как бы это сказать? — отсутствовали, осуществлял контроль над ними; но, уверяю вас, мадам: из вашего капитала, за исключением той тысячи фунтов, что вы заплатили мне сами, в мой карман не попало ни одного пенни. Собственно говоря, благодаря разумной политике, капитал даже увеличился.
Мистер Паркер Пайн благожелательно смотрел на миссис Раймер.
— Но тогда зачем?
— Я хочу задать вам один вопрос, миссис Раймер, — сказал мистер Паркер Пайн. — Вы прямая женщина и, я думаю, ответите мне откровенно. Так вот: вы счастливы?
— Счастлива ли я? Хорошенький вопрос! Украсть у человека все его деньги, а затем спросить, как ему это нравится. Более наглого типа я в своей жизни не встречала.
— Вы все еще сердитесь, — миролюбиво заметил мистер Пайн. — Что ж, это вполне естественно. Но попробуйте на время забыть о моей гнусной личности. Миссис Раймер, когда год назад вы пришли ко мне в офис, вы были несчастливы. Можете ли вы сказать, что вы и теперь так же несчастливы? Если да, что ж, тогда прошу прощения, и можете предпринять против меня любые шаги, какие сочтете нужным. Более того, я готов возвратить вам вашу тысячу фунтов. Так что же, миссис Раймер, вы и сейчас так же несчастны, как и тогда?
Она вскинула на него глаза, но тут же опустила их и тихо ответила:
— Нет. — В ее голосе слышалось удивление. — Вы правы, черт побери. Признаю. Я давно уже не была так счастлива. Собственно говоря, с тех пор, как умер Эбнер. Я.., я собираюсь выйти замуж за одного человека. Он тут работает. Джо Уэлш. Мы объявим об этом в следующее воскресенье — то есть хотели объявить.
— Но теперь,
Лицо миссис Раймер вспыхнуло, и она угрожающе надвинулась на мистера Пайна.
— Что это вы хотите сказать? Что изменилось? Думаете, если у меня снова будут мои деньги, я смогу стать леди? Да я совершенно не хочу быть леди! Нет уж, спасибо. Жалкие никчемные людишки. Джо достаточно хорош для меня, а я для него. Мы подходим друг другу, и, можете мне поверить, мы будем счастливы. А что до вас, друг мой, можете катиться отсюда и не лезть в дела, которые вас не касаются!
Мистер Паркер Пайн достал из кармана какой-то документ и протянул его ей.
— Доверенность, — пояснил он, — на управление вашим имуществом. Желаете порвать сейчас же? Насколько я понимаю, вы теперь же вступите во владение своим состоянием.
На лице миссис Раймер появилось очень странное выражение. Она оттолкнула документ.
— Оставьте себе. Я много чего вам сказала, но как минимум половину из этого вы, видимо, не заслужили. Вы, конечно, хитрая бестия, но бог знает почему я вам верю. Переведите на мое имя в местный банк семьсот фунтов. Этого хватит, чтобы купить ферму. Ну, а остальное.., отдайте, что ли, больницам.
— Вы же не хотите сказать, что жертвуете все свое состояние на благотворительность?
— Именно это я и говорю. Джо хороший, честный парень, но он слабоват. Деньги не доведут его до добра. Сейчас он у меня не пьет, и я уж постараюсь, чтобы не запил впредь. Благодарение Богу, я еще в своем уме, чтобы позволить каким-то деньгам помешать моему счастью.
— Вы удивительная женщина, — медленно произнес мистер Пайн. — Только одна женщина из тысячи способна так поступить.
— Ну что ж, это значит, что всего лишь у одной женщины из тысячи есть хоть какие-то мозги.
— Снимаю перед вами шляпу, — сказал мистер Паркер Пайн, и в его голосе появились необычно торжественные нотки.
Он важно приподнял шляпу и медленно пошел прочь.
— Эй! — окликнула его миссис Раймер. — И чтобы Джо ничего не знал!
Она стояла, гордо откинув голову и расправив плечи, все еще держа в руках огромный голубовато-зеленый кочан. Ее фигура отчетливо вырисовывалась на фоне заходящего солнца. Величественная фигура крестьянки.
Все что душе угодно
— Par ici, Madame. [12]
Высокая девушка в норковой шубке следовала за увешанным чемоданами носильщиком по перрону Лионского вокзала. На девушке была темно-коричневая вязаная шапочка, кокетливо сдвинутая набок и совершенно скрывающая один глаз и ухо. Подобравшись с другой стороны, можно было, впрочем, разглядеть очаровательное курносое личико и выбившиеся из-под шапочки золотистые локоны, завивающиеся над крохотным ушком. Что ни говори, даже среди типичных американок встречаются совершенно очаровательные создания, и, пока она шла за носильщиком вдоль готового к отправлению поезда, не один мужчина обернулся ей вслед.
12
Сюда, мадам (фр.)