Расставание с мифами. Разговоры со знаменитыми современниками
Шрифт:
– И называться она будет «По лезвию бритвы»?
– Вполне возможно. Однажды, когда еще работал в Севастополе, я услышал на одном из приемов тост в мою честь от человека, не симпатизирующего моим политическим взглядам по судьбе Севастополя, депутата Верховной Рады, представителя РУХа: «Я хочу выпить за Виктора Михайловича, который уже пятый год ходит по лезвию бритвы. Я не хочу сказать, что Вы не подскальзывались и не получали порезы, но эти порезы успевали заживать до появления новых».
Истинную высоту того поста, который я занимал в Севастополе, его значимость, я по-настоящему осознал,
Закрытый город
– Быть во главе «украинского города русской славы», как Вы однажды выразились, во главе города, где базируется Черноморский флот, подчиняющийся приказам из Москвы, а городской Совет и его руководитель должны следовать законам украинского государства, – каким же искусством политического лавирования нужно обладать, чтобы вырулить в этой взрывоопасной ситуации…
– Самая большая сложность тогда была не политическая, не идеологическая, а социально-экономическая. Во времена Советского Союза севастопольцы жили на порядок лучше, чем жители любого другого города, за исключением, пожалуй, Москвы и Ленинграда. Власть в городе была не партийная, а военно-партийная. Севастополь всегда «получал» огромную прибавку к своему бюджету от министерства обороны. Строительство в городе, многие хозяйственные дела велись за счет этого министерства. Город был закрытым, жить в нем было уютно, комфортно.
И вот происходит распад государства, совпавший с продолжающимся развалом экономики. Жители Севастополя стали жить на порядок хуже, чем все остальные. Как прокормить почти полумиллионное население, когда бюджетообразующие предприятия ВПК, а также рыбодобывающие, рыбообрабатывающие, винодельческие после развала Союза не работали, а инфляция достигала чуть ли не 20 000 процентов?! Людей можно было завести от маленькой искры. Летом 1993 года на митинг в Севастополе вышли около 40 тысяч человек – его по всему миру показывали. И я обратился к собравшимся: «Люди, вы мне верите?.. Подождите, дайте мне возможность съездить в Киев, в Москву…»
– И откуда подмога пришла?
– Когда я после митинга ехал в Балаклаву на встречу с Евгением Кирилловичем Марчуком, в то время руководителем службы безопасности Украины, раздался звонок правительственной связи, и президент России Борис Николаевич Ельцин спросил: «Как там у нас в Севастополе?» – «Я не знаю, Борис Николаевич, как у вас, а у нас в Севастополе все нормально. Если Вы о митинге, то мы к ним уже привыкли». – «У меня создалось впечатление, Виктор Михайлович, что Вы не умеете выбирать себе друзей». – «Борис Николаевич, на основании чего Вы сделали такой вывод?» – «Мне докладывали, что Вы слишком близко сошлись с Хасбулатовым…» – «А кто должен быть у меня другом?» – «Ну, хотя бы я…» – «А это возможно?» – «Да, возможно… Вот я хотел бы Вас пригласить к себе…»
Ельцин пригласил меня
Из Москвы я полетел в Киев, и Кучма Леонид Данилович, тогда украинский премьер, распорядился, чтобы Севастополю были выделены дотации. Средства были выделены моментально.
– Экономика экономикой, но судьба Севастополя неразрывно связана с Черноморским флотом, который предстояло разделить между двумя независимыми государствами – Россией и Украиной…
– Накануне встречи на высшем уровне в Мухолатке президент Украины Леонид Макарович Кравчук прислал порученца с проектами решений о разделе флота и попросил высказать мое личное мнение. По этому проекту, флот должен быть разделен 50:50, и российская часть выведена в Новороссийск. Я написал письмо президенту Украины, выразив свое несогласие с таким разделом. Это было просто невозможно по разным причинам. Опять же я думал, в первую очередь, о социальных аспектах этого вопроса. Я писал Кравчуку, что военные просто-напросто не поймут этого пересечения и возьмут в руки автоматы.
Я был участником переговорного процесса по разделу ЧФ, первым (со стороны Украины) председателем подкомиссии по условиям пребывания ЧФ РФ на территории Украины. И я всегда говорил, что узел противоречий по ЧФ нельзя развязать, его надо разрубить. И в 97-м году в результате сумасшедше вязкого процесса по разделу флота Россия и Украина разрубили узел, приняв решение о его разделе. Другого варианта не было, за решением стояли судьбы двух наших славянских народов.
Хождение во власть
– Хождение во власть институтских завлабов и университетских профессоров – знаковое явление «эпохи, взбаламученной до дна»…
– Ни завлабом, ни профессором я не был – преподавал в Севастопольском приборостроительном институте, возглавлял институтский профком, когда в 90-м меня выдвинули кандидатом в депутаты Севастопольского горсовета.
– Когда учились, были активным общественником?
– Не сказал бы. Моей страстью был спорт, баскетбол. Играл за юношескую сборную Крыма, потом в команде мастеров харьковского «Строителя», привлекался в сборную Украины. Школу окончил с золотой медалью, получил диплом Харьковского университета по специальности «квантовая радио электроника». Я и наукой занимался (подготовил три кандидатские диссертации, одну защитил) и всегда любил работать с людьми.
Мне нравилась работа в Приборо строительном институте – фактически я совмещал обязанности председателя объединенного профкома и частично проректора по хозяйственно-административной работе, добился выделения земельных участков для преподавателей, приложил руку к строительству спортивного лагеря «Горизонт». Была готова диссертация по тепло физике… И вот – выдвижение в депутаты. Я колебался – соглашаться, не соглашаться. Но когда зарегистрировался, понял: отступать нельзя.
– Конкуренция была сильная?