Рассвет 2050 года. Брат теней
Шрифт:
Фанье внимательно посмотрел на него, прищурившись, так, подумал Форс, как будто он уже вскрыл южанина для изучения.
— Это так… наверное, я не верю в нее. Но если это правда, тогда это величайшее чудо, о котором я никогда раньше не слыхивал. Расскажите мне, как все это произошло?
Арскейн рассмеялся.
— Хорошо, мы расскажем вам нашу историю. И мы клянемся, что она правдива. Но каждому из нас принадлежит лишь половина ее, так что мы будем рассказывать ее вместе.
Масляная лампа шипела над головой. Охранники и их пленники сидели на круглых подушках, говорили и слушали. Когда Форс
— Я думаю, это правда, — спокойно прокомментировал он. — И это мужественная история, достойная того, чтобы из нее сложили песню, которую можно петь у ночных костров.
— Скажи мне, — Фанье внезапно повернулся к Форсу, — ты, кого учили искать знания, что больше всего поразило тебя во время твоего путешествия?
Форс тут же, не задумываясь, ответил:
— То, что Зверолюди отваживаются уходить от своих нор в открытую местность. А ведь, по всем нашим предыдущим наблюдениям, они никогда так не поступали. И это означает, что опасность грозит…
Мерфи посмотрел на Фанье, и их взгляды встретились Потом знахарь поднялся и быстро вышел наружу, в ночь Последовавшую вслед за этим тишину разорвал Арскейн задавший собственный вопрос:
— Записывающий прошлое, почему ваши юноши напали на нас? Почему они пошли войной на мой народ? Какие события привели к этой войне между нашими племенами?
Мерфи прочистил горло, видимо, желая выиграть время.
— Почему? Почему? Даже Древние никогда не знали этого. Ты и сам мог видеть это в развалинах их каменных городов. Твой народ выступил в поход, чтобы найти себе дом, мой же, по той же причине, — на юг и восток. У нас разные обычаи, речь, одежда. А человек, кажется, боится таких отличий. Молодая кровь горяча, и вот уже ссора, убийство, и пролитая кровь приводит к возникновению войны. Но главная причина, мне кажется, вот в чем. Мы — бродячий народ и не понимаем тех, кто строит жилища и пускает корни в одном месте в пределах ограниченного участка земли, которую они называют своей. И тут мы слышим, что в одном дне пути на юг в излучине реки растет город. И этот город возводят люди твоей крови. Теперь наше племя испытывает беспокойство и даже слегка боится того, чего оно не знает. Многие из нас говорят, что мы должны растоптать то, что может со временем представлять для нас угрозу…
Арскейн вытер ладони, словно ему внезапно показалось, что эти ладони стали вдруг предательски влажными.
— Мое племя никогда и никоим образом не будет представлять угрозу для будущего вашего племени. Мы просим лишь землю, на которой можно было бы сажать семена и пасти овец. Если нам повезет, мы найдем глинистый берег, который даст нам материал для наших гончаров. Мы безразличны к охоте–ведь мы пришли с земли, где было совсем мало дичи. В наших руках есть умения, которые могли бы послужить и другим, не только нам.
— Верно–верно, — кивнул Мерфи. — Это наше проклятье — желать войну с чужаками… Наверное, то же самое, что было наложено на Древних за их грехи. Но чтобы теперь заключить мир, потребуется больше, чем усилия каждого из нас: уже гремят боевые барабаны, пики наготове…
— На сей раз ты говоришь правду, о плетущий легенды!
Это сказал Верховный Вождь, подходя
— Вот что ты забыл: племя, которое не рождает воинов, способных держать пики, будет проглочено. Лев задирает быка–если ему удается избежать удара рогов. Волки охотятся стаями и убивают. Убивать или быть убитым, самому поедать или быть съеденным — таков закон, действующий лучше, чем все остальные законы.
Что–то сжало горло Форса, и он резко произнес ответ, порожденный новым чувством.
— Лапы Зверолюдей теперь направлены против всех нас — вот в чем все дело, Капитан Шатров. И они–не такой враг, с которым можно особо не считаться. Направь свои пики против них — если так хочешь воевать!
В глазах Кантрула вспыхнуло удивление, а затем его смуглые щеки покраснели от вспыхнувшего в нем гнева. Инстинктивно он потянулся к рукоятке своего короткого меча. Руки Форса оставались на коленях. Ножны на его поясе были пусты, и он не мог принять вызов, который мог бросить ему любой степняк.
— Наши пики движутся, когда захотят и куда захотят, чужеземец. Если они пожелают очистить гнездо живущих–в–грязи–паразитов…
Арскейн не шевельнулся, но его нераспухший глаз спокойно смерил взглядом Верховного Вождя с самообладанием, которым Форс восхитился. Кантрул хотел ответа — предпочтительно резкого. Когда же этого не случилось, он повернулся к Форсу и резко спросил:
— Ты говоришь, что Зверолюди выступили в поход?
— Нет, — поправил его Форс. — Я говорю, что впервые за все время они бесстрашно покидают норы своих городов и бродят по открытым землям. И они — хитроумные бойцы, наделенные силой, которую мы еще до конца не оценили. Они не люди, как мы, даже если отцы отцов их отцов и были нашей породы. Так что их может быть больше, чем нас… Или меньше. Откуда мне знать? Но это правда — и мы можем утверждать это, мы, жители Эйри, многие поколения воевавшие с ними, когда отправлялись в их города за добычей: они — враги человечества. Мой отец погиб от их клыков. Я сам был захвачен ими. Они — обычные враги, от которых можно отмахнуться без опаски, степняк.
— Вспомни, есть еще одно обстоятельство, — Мерфи нарушил воцарившуюся на короткое время тишину. — Когда эти двое во время бегства направились в Землю Взрыва, то стая этих тварей последовала туда за ними, вынюхивая их след. И если мы беспечно двинемся в поход на юг, то позади себя мы можем обнаружить врага, так же, как и спереди — и оказаться в ловушке меж двух огней…
Пальцы Кантрула простукивали боевой ритм на своем поясе, резкая складка пробороздила лоб меж тонких бровей.
— Мы вышлем разведчиков.
— Правильно. Ты — вождь и опытен в военных делах. Ты отдашь необходимые приказы. Прости меня… я постарел. И порою ведение Анналов уводит человека от жизни. Человек совершает столько ошибок… иногда похоже на то, что он никогда не научится…
— На войне он учится или погибает! Очевидно, что Древние не научились или не смогли научиться… что ж, они сгинули, разве не так? А мы живем… и племя наше сильное. Мне кажется, вы слишком уж беспокоитесь, вы оба… и ты тоже, Фанье. Подготовившись, мы поскачем, и нет ничего, что…