Рассвет для солнца
Шрифт:
— Кто? — не открывая дверь, спросила Зина.
— Я.
— Сказала же, чтоб не приходил.
— Но пришел.
— Зачем?
— Так и будем здесь разговаривать? — в свою очередь спросил Хип. Она задумалась. Все-таки открыла дверь. Губа разбита, нас распух. Под глазами расплываются синяки. В глазах слезы и злость. С растрепанными волосами она походила на ведьму. — Чего надо?
— Лицо мазью мажешь?
— Что? — от удивления она икнула. — Ты пришел…
— Завтра все опухнет и совсем страшно станет, — спокойно ответил Хип. Она отрицательно
— Не надо… — растеряно и тихо попросила она.
Он даже не обернулся. Пошел в аптеку. Набрал мази от синяков. Заодно и в магазин зашел, где пельменей купил и газировки. Явно домой он не попадет сегодня. Нельзя ее было одну оставлять. Вот просто чувствовал, что нельзя.
Второй раз Зина открыла быстрее. Все в той же длинной футболке, с растрепанными волосами и настороженным взглядом, словно он пришел к ней с мыслями, чтоб ограбить. Хип пошел сразу ставить воду под пельмени. Зина ходила за ним по пятам.
— Будешь? — открывая газировку, спросил Хип.
— Зачем?
— Сладкая, с щекочущими пузырьками. Вроде вкусно.
— Зачем ты пришел? — спросила она, беря стакан с газировкой.
— Давай без этих сложных вопросов и философии. Пришел и пришел, — ответил Хип, залпом выпивая стакан с газировкой. — Душно у тебя. Давай окно хоть откроем. Пусть и полный штиль, но может хоть сквозняк организуем.
— Хип… Ты…
— Может стоит заявление написать? — спросил он.
— Нет.
— Дело твое.
— Не доказать, — ответила Зина, пряча взгляд.
— Даже если постараться?
— Я думала. Над этим. Второй раз проходить через эту грязь не хочу. У него связи. У меня тоже есть знакомые, но по таким мелочам их беспокоить не стоит. И… Знаешь какая это грязь, когда приходится рассказывать с подробностями. Вновь окунаться в это дерьмо, а потом кошмарами мучится. И самое противное, что я не смогла дать отпор. Ведь ходила на курсы самообороны, а не смогла справиться. Ступор. Он мне нравился. В школе. Даже влюблены была. О детях мечтала. Мальчике и девочке. Они красивыми бы были. Потом влюбленность прошла, но то светлое чувство, оно осталось. И пусть я потом с ребятами из гаража сошлась, но Димка — это же рыцарь. И почему-то этот рыцарь оказался подонком. Это было так неожиданно, что мир рухнул. Просто развалился на кусочки. А вместе с ним и я, — она растеряно посмотрела на Хипа.
— Сейчас будем есть.
— Не хочу. Я в комнате полежу. Ты ешь, — ответила Зина.
Она ушла. Хип подошел к окну. Достал сигарету. В первый раз он оказался в такой дурной ситуации. И второй раз такое переживать он не хотел. Рад бы ей помочь, да разве в его это силах? Один человек не может мир изменить. Только разобьется в лепешку.
Пельмени закипели. Он положил их в здоровую железную миску и пошел в комнату, прихватив газировку.
— Сейчас будем есть.
— Хип, спасибо, но у меня аппетита нет, — ответила Зина, не поворачивая головы от телевизора.
— Вначале ужин, потом намажу тебя лекарством, а потом все
— Нет. Да и губа болит.
— Надо съесть хотя бы штучек пять. Смотри, они мелкие, — он взял одну штучку. Подул на нее, протянул на вилке Зине. Она вздохнула. Хотела отказаться, но не стала. — Вот и молодец. Ты когда нервничаешь, то не ешь?
— Нарушено все это. После рождения ребенка. Я просто забыла что такое еда. А потом, когда чуть не померла от истощения, вроде стала есть, но аппетит редко когда возвращается.
— Вернется.
— Тебе не противно со мной сидеть рядом?
— Должно быть?
— Да.
— Не противно. Ешь и не думай о ерунде.
— Я ведь сама виновата. Спровоцировала своим видом, смехом, поведением.
— Самобичеванием не занимайся. Блин, я с тобой рядом сижу. У меня мыслей о том, чтоб тебя изнасиловать нет. А ты при мне и куда более откровенно вела.
— Почему?
— Чего почему?
— Почему у тебя не возникает таких мыслей?
— Считаю себя нормальным мужиком. Да и как может заводить дерущаяся женщина?
— Да, ты фею ищешь. Которая будет хлопать глазками и…
— Я никого не ищу. Живу, существую, работаю. У меня скучная жизнь, но менять ее меня не тянет. Надоело мечтать о пустом, — продолжая впихивать в нее пельмени, сказал Хип.
— Больше не могу. Иначе твои усилия окажутся напрасными, — ответила Зина.
— Выгодная ты дюймовочка. Всего ползернышка в день ешь.
— Ты не напоминаешь крота.
— Нет. Я с другой планеты прилетел, — хмыкнул Хип.
— С Марса?
— Может и оттуда. Дай пульт. Извини, но смотреть, как выдают тридцатилетнюю тетю замуж у меня желания нет. Если у самой не хватило ума мужа найти, то вряд ли другие тетки ей это помогут сделать.
— Мне уже больше тридцати.
— И чего? Хочешь на такой программе оказаться? — щелкая каналы, спросил Хип.
— Нет. Но я такая же тетя…
— Другая, — остановившись на юмористическом сериале, ответил Хип. После этого достал тюбик с мазью. — Теперь надо тебе лицо восстановить. В аптеки сказали, что поможет за три дня. Первым планом у нас лицо, а дальше будем заниматься душой.
— Хип…
— Не спрашивай. Сейчас помогу намазать. И ни о чем говорить не будем. Будем просто смотреть телевизор. Душный вечер, дерьмовый день. А завтра будет дерьмовое утро. Но жизнь продолжается, — он вздохнул, заметив в ее глазах слезы. — Ничего, прорвемся.
Ответом был неуверенный кивок. Так они и сидели весь вечер. Зина тихо плакала. Он молчал. Гладил ее по руке и молчал, думая почему такая дерьмовая жизнь и почему все так паршиво.
Утром Зина проснулась одна. Тело болело и ныло. В квартире стояла духота. Окна открыты и ни ветерка. Футболка прилипла к вспотевшему телу. Задралась, открыв синяки на ноге. Такие же красовались и на руках. Отвратительно. Некрасивое напоминание о вчерашнем дне. Она не ожидала такого от Димы. Просто не ожидала. Поэтому и впала в ступор, когда…