Рассвет Души Повелителя. Том 7
Шрифт:
— Видишь, Джин Ри? — сказал Рамас, наблюдая за моими страданиями. — Вот истинная сила страха. Она проникает глубже, чем любое оружие, она разъедает саму душу.
Я стиснул зубы, пытаясь игнорировать боль и холод, растекающиеся по моему телу. Битва достигла своего апогея, и я чувствовал, как мои силы начинают истощаться. Но я не мог сдаться. Слишком многое стояло на кону.
Рамас, казалось, почувствовал мою решимость. Его лицо исказилось гримасой недовольства.
— Ты упрямый, Джин Ри, — сказал он. — Но это только сделает твое падение еще более
С этими словами он сложил руки в сложную печать. Я почувствовал, как воздух вокруг нас начинает сгущаться, становясь почти осязаемым. Реальность вокруг нас начала искажаться, словно мы оказались внутри кривого зеркала.
— Контроль территории: Комната страха, — произнес Рамас, и его голос эхом разнесся по всей пещере.
Я почувствовал, как земля под моими ногами начинает дрожать. Стены пещеры, словно ожили, на них появились лица, искаженные ужасом и болью. Воздух наполнился шепотами и стонами, от которых кровь стыла в жилах.
Я понял, что оказался в ловушке. Рамас активировал свою сильнейшую технику, и теперь мне предстояло сразиться не только с ним, но и с самой сутью страха.
Глава 25
Хаос битвы захлестнул пещеру секты «Бездонного Страха». Воздух наполнился криками боли и ярости, звоном оружия и грохотом взрывающихся техник. Практики «Лазурного Потока» и последователи Ибахи То сражались не на жизнь, а на смерть, превращая некогда величественные пагоды в руины. Причем и сами не особо замечали этого.
Близнецы Кан и Рен, мастера скрытности из отряда Сиона, пытались использовать свои навыки, чтобы незаметно атаковать врагов. Они двигались как единое целое, их техники дополняли друг друга, создавая смертоносный танец. Но даже их мастерство не могло противостоять безумной ярости практиков «Бездонного Страха».
Один из Берсерков, огромный мужчина с искаженным от ярости лицом, внезапно появился за спиной Кана сумев каким-то образом разглядеть его, несмотря на маскировку. Его огромный меч, окутанный темной энергией, стремительно рассек воздух. Рен, увидев опасность, бросился на помощь брату, но было слишком поздно. Меч пронзил Кана, и его тело безжизненно упало на землю.
Рен закричал от боли, его атакующие техники стали еще более яростными и непредсказуемыми. Парень бросился на убийцу брата, забыв об осторожности. Его клинки танцевали в воздухе, оставляя глубокие раны на теле Берсерка. Но ярость затуманила разум молодого практика, и он не заметил, как сзади подкрался другой противник.
Темное копье пронзило грудь Рена. Он неверяще посмотрел на дыру в груди и когда копье вытащили из его тела, парень упал рядом с телом брата. Их кровь смешалась на каменном полу, а глаза, все еще открытые, смотрели друг на друга в последний раз.
Рокуро, защитник отряда, стоял в центре битвы, его массивный водяной щит неизменно отражал атаку за атакой. Он был подобен скале среди бушующего моря, давая своим товарищам возможность перегруппироваться и атаковать.
Группа практиков «Бездонного Страха» окружила Рокуро, их техники страха пытались пробить его защиту. Практик держался, стиснув зубы, но с каждой секундой его щит становился все слабее. Внезапно один из атакующих активировал технику, которая создала в щите Рокуро крошечную трещину. Едва заметную и, казалось бы, совсем незначительную.
Но увы… этого было достаточно. Темная энергия хлынула через брешь, разрывая защиту Рокуро на части. Он попытался создать новый щит, но было слишком поздно. Десятки темных клинков пронзили тело практика, превращая некогда могучего защитника в изрешеченную оболочку.
Сион, видя гибель своих товарищей, сражался с удвоенной яростью. Его водяные техники сметали врагов, но на место каждого поверженного противника приходили двое новых и из-за этого казалось, что им нет конца. Его лицо было покрыто кровью и потом, глаза горели решимостью, но даже он понимал, что ситуация становится безнадежной.
— Держитесь! — кричал он оставшимся членам отряда. — Мы должны выстоять!
Но его слова тонули в грохоте битвы. Практики «Лазурного Потока» падали один за другим, их техники оказались бессильны против безумной ярости последователей Ибахи То. Сион чувствовал, как его силы иссякают, но продолжал сражаться, зная, что отступать некуда.
Никто из них не подозревал, что столкнется со столь ужасающе сильным противником.
Я стоял посреди «Комнаты страха», активированной Рамасом Рейном. Пространство вокруг меня исказилось до неузнаваемости. Стены, казалось, дышали, покрываясь пульсирующими венами. С потолка свисали странные органические образования, напоминающие щупальца или внутренности. Пол под ногами был мягким и податливым, словно я стоял на живой плоти.
Воздух, густой и тяжелый, наполняли запахи гнили и разложения. Каждый вдох давался с трудом, словно я вдыхал не воздух, а жидкость. Вокруг раздавались странные звуки — шепоты, стоны, скрежет когтей по камню. Они, казалось, исходили отовсюду и из ниоткуда одновременно.
Но самым ужасным были видения. Они возникали, материализуясь прямо из воздуха.
Я знал, что это иллюзии, но они казались настолько реальными, что мое сердце сжималось, несмотря на то, что каждый раз я удерживал свое сознание. Каждый нерв в моем теле кричал об опасности.
Отец всегда говорил, что в такие моменты единственное, чему стоит верить — инстинкт самосохранения. Если тело вопит об опасности, требуя отступления, то надо отступить. Если сердце крепчает и хочется ринуться в последнюю атаку — нужно делать именно так.
Внезапно из тени выступила фигура, от вида которой к горлу подкатила тошнота. Это был огромный паук, размером с лошадь. Его тело было покрыто черным хитином, который, казалось, поглощал весь свет вокруг. Восемь глаз горели зловещим красным светом, а челюсти, способные перекусить человека пополам, щелкали в предвкушении.