Рассвет Души Повелителя. Том 8

Ткачев Андрей Юрьевич

Первый из практиков, решивший атаковать Мэй, бросился вперёд с криком:

— Клинки Небесного Металла!

Его клинки, окружённые металлической Ци, устремились к ней, но рыси были быстрее. Они рванулись вперёд, их когти врезались в металлические лезвия, и в воздухе раздался резкий звук скрежета стали о лёд. Лезвия дрогнули, но не остановились. Один из клинков пронзил рысь насквозь, но в тот же миг её тело разлетелось на ледяные осколки, которые тут же вонзились в атакующего, покрывая его тело ледяной коркой. Он закричал, падая на землю, его тело замерзло за считаные

секунды.

Но это было лишь начало.

Мэй подняла руку, и её ладонь засветилась ледяной Ци. Девушка знала, что её контроль над ветром и льдом был уникальным, и она собиралась использовать это в полной мере. Её губы шевельнулись, и она произнесла тихо, но уверенно:

— Техника Ледяных Зеркал

Вокруг неё начали подниматься ледяные зеркала, каждое из которых отражало не её, а приближающихся врагов. Эти зеркала не просто отражали, они искажали реальность. Каждый раз, когда противники бросались в атаку, они сталкивались с собственными отражениями, которые врезались в них с той же силой, что и их собственные удары. Один из практиков, бросившийся вперёд с криком, был окружён ледяными зеркалами. Он замахнулся клинком, но вместо того, чтобы достичь цели, его клинок разрезал его же собственное отражение, и в тот же миг ледяное лезвие вонзилось в него.

Мэй двигалась легко, словно танцуя среди врагов. Она была воплощением спокойствия, но её техники были смертоносны. С каждым её движением ветер становился всё сильнее, и ледяные рыси рвали в клочья каждого, кто осмеливался приблизиться. Но враги не сдавались.

— Лезвия Стальной Завесы! — крикнул один из мастеров «Летающих Клинков», и вокруг него поднялась металлическая завеса, окутанная смертоносной Ци.

Эта техника была известна своей мощью и способностью отражать любые атаки. Но Мэй не собиралась отступать.

— Хрустальные Лепестки, — прошептала она, и в этот момент воздух вокруг неё наполнился ледяными лепестками, которые кружились вокруг неё подобно снежинкам. Но эти лепестки были острыми, как клинки, и их красота была обманчива. В тот момент, когда металлическая завеса врага устремилась к ней, лепестки рванулись вперёд, пронизывая металл. Звук был похож на звон стекла, разбивающегося о камень, но в следующий миг завеса врага начала трескаться. Лепестки, словно живые, врезались в металл, и тот разлетелся на куски.

Но несмотря на это, враги продолжали наступать. Один из мастеров активировал технику, и в его руках появился огромный металлический молот, окружённый вихрями Ци. Он обрушил его на Мэй с такой силой, что земля под ней начала трещать. Но девушка не отступила.

Воздух вокруг неё мгновенно охладился, и молот, едва коснувшись её, застрял в ледяной ловушке. Враг попытался вырваться, но его руки начали покрываться льдом. Он вскрикнул, когда холод проник в его тело, замораживая его изнутри. В следующую секунду его тело разлетелось на крошечные ледяные осколки, словно он был статуей, разбитой молотом.

Но даже с этими техниками Мэй Ли понимала, что врагов было слишком много. Они давили, их техники металла были мощными и не давали ей передышки. Её дыхание стало чуть более прерывистым,

но она не показывала слабости. Она знала, что не может остановиться, даже если ее Ци на исходе

Тем временем Сиэрр ворвался в бой, как неистовый феникс, его золотой клинок Соларис сверкал в его руках, а его движения были быстрыми и смертоносными. Сиэрр уже давно овладел силой солнечного клинка, и теперь каждый его удар был подобен солнечному лучу, пронзающему врагов без малейшего сопротивления. Его движения были быстрыми, но точными. Каждый удар приносил смерть.

— Пламя Феникса! — выкрикнул он, и вокруг него вспыхнули огненные крылья. В воздухе появился огромный огненный феникс, который устремился вперёд, сжигая всё на своём пути.

Практики «Летающих Клинков» попытались отразить атаку, но огонь феникса был неумолим. Он пронзил их ряды, и в воздухе раздались крики боли. Но Сиэрр не остановился. Он активировал ещё одну технику:

— Танец Огненных Бабочек!

Тысячи огненных бабочек появились в воздухе. Они кружились вокруг врагов, нанося страшные ожоги. Один из мастеров «Летающих Клинков» пытался отбиться, но бабочки облепили его тело, и через мгновение он сгорел дотла, не успев даже вскрикнуть.

Но даже несмотря на это, врагов было слишком много. Сиэрр двигался с невероятной скоростью, его клинок сверкал то тут, то там. Один из врагов активировал технику Громовые Лезвия, и в воздухе появились сверкающие клинки, окружённые молниями. Они устремились к Сиэрру, пронзая его защиту. Один из клинков вонзился в его бок, но он не обратил на это внимания. Его глаза были полны ярости. Он продолжал сражаться, несмотря на раны, его клинок всё ещё был смертоносен.

— Ты не уйдёшь! — выкрикнул один из врагов, активируя ещё одну технику.

Но Сиэрр уже был рядом. Его клинок сверкнул в воздухе, и в следующий миг враг рухнул на землю с рассечённой грудью. Сиэрр даже не смотрел на него. Он был поглощён битвой, его движения были быстрыми и точными. Но раны начали давать о себе знать. Его дыхание стало более тяжёлым, Ци медленно иссякала. Соларис давал огромную силу, но взамен требовал не меньше энергии.

— Им нет конца! — крикнул один из мастеров «Лазурного Потока», отбиваясь от врагов.

Битва вокруг них была хаотичной. Мастера «Лазурного Потока» сражались с отчаянием, но враги продолжали наступать со всех сторон. Техники металла обрушивались на них с неистовой силой, и каждый удар был смертелен. Один из мастеров попытался активировать технику.

Окружающий бой напоминал водоворот, где каждая секунда могла стать последней.

Мелия также сражалась, наравне со всеми, но именно она была тем сдерживающим фактором, что не позволил отряду умереть за мгновение.

Она стояла в центре поля боя, её глаза были спокойными. Девушка была лучшим мастером «Лазурного Потока», после Вардена, который, увы, погиб от рук Вейлона. Ее сила была неоспоримой, а техники воды были уникальными, и каждый, кто видел её в бою, понимал, что она была не просто мастером. Она была воплощением самой природы воды — текучей, неуловимой, но при этом неумолимой.