Рассвет Души Повелителя. Том 8
Шрифт:
Я стиснул зубы, глядя в ту сторону, куда скрылся Сиэрр. Мне не хотелось его отпускать, не хотелось оставлять его в таком состоянии. Но мастер был прав. Сейчас была важнее безопасность остальных. Я кивнул и, убрав Лунарис в ножны, мы отправились вслед за Мелией и остальными.
Сиэрр бежал, не оглядываясь. Его тело двигалось так, словно он был марионеткой, которой управляли невидимые нити. Ноги несли его вперёд, но разум был погружён в хаос. Мысли метались, как загнанные звери, пытаясь найти выход, но каждый раз натыкались на стены из страха и вины.
Но чем заслужил смерть мастер «Лазурного Потока»?
Воздух вокруг него был густым и тяжёлым, словно сам мир пытался его остановить. Но он продолжал бежать, не разбирая дороги, пока не оказался на краю огромного склона. Далеко внизу протекала река. Её бурлящие воды казались тёмными и холодными, как бездна, готовая поглотить всё, что окажется в её глубинах.
Сиэрр остановился, его дыхание было сбивчивым, а грудь сжалась от боли. Он закричал, вложив в этот крик всю свою ярость, весь страх, который сжигал его изнутри.
— Ты!!! Ты сводишь меня с ума!!! — его голос эхом разнёсся по горам, отразившись от склонов и вернувшись к нему, словно издевательский ответ.
Он резко сорвал с пояса Соларис, и со всей силы швырнул его на землю. Меч с глухим стуком ударился о камни, но его сияние даже на мгновение не потускнело. Сиэрр упал на колени, хватаясь за сердце, которое с каждой секундой билось всё быстрее и быстрее. Невыносимая боль пронзила его грудь, будто она вот-вот разорвётся.
— Ты прекрасно знаешь, что без моей поддержки ты умрёшь, юноша, — раздался голос в его голове. Это был Соларис, его клинок, который говорил с ним, словно живое существо уже долгое время — сначала это был едва лишь уловимый шепот, но с каждым днем он становился чуть сильнее.
Сиэрр стиснул зубы, чувствуя, как холод пробежал по его спине. Он не хотел слышать этот голос, не хотел принимать его слова, но не мог игнорировать правду. Без Солариса его жизнь была бы короткой и бесполезной. Этот меч дал ему не только силу, но и возможность жить, но какой ценой?
— Я… я не хочу этого, — прошептал Сиэрр, сжимая руками волосы. — Я не хочу убивать! Я не хочу быть твоим рабом!
Соларис тихо засмеялся, его голос был мягким, но в нём слышалась холодная насмешка.
— Ты говоришь так, словно у тебя есть выбор, — прошептал меч. — Ты прекрасно знаешь, что сражения делают нас сильнее. С каждым убитым врагом ты становишься сильнее, и я становлюсь сильнее. Разве ты не этого хочешь? Разве не этого желает твое сердце? Не обманывай сам себя, юноша.
Сиэрр сжал кулаки, его тело дрожало от напряжения.
— Я хочу другого, — прошептал он, с трудом сдерживая слёзы. — Я не хочу убивать ради силы. Я… я мечтаю о другом.
— О другом? — голос Солариса был полон насмешки. — Ты мечтаешь о жизни без меня? Думаешь, ты сможешь выжить без моей силы? Ты стал сильнее, только благодаря мне. Без меня ты ничто. Ты знаешь это. Ты не можешь жить без меня, потому что я заменил тебе сердце.
Сиэрр закрыл глаза, его тело дрожало от боли. Он знал, что меч был прав. Без Солариса
— Теперь я понимаю… это ты свел с ума Сориндара! Из-за тебя мой брат…
— Твой брат был таким изначально! Он был более подходящим владельцем, нежели ты. Мне даже не нужно было направлять его, — казалось, в голосе меча сквозило искреннее сожаление. — Сориндар сам желал силы и крови. Он сам шел по этому пути.
Некоторое время они оба молчали. Сиэрр тяжело дышал, а Соларис медленно пульсировал, словно выжидая, когда будет наиболее губительно сказать следующие слова.
— Ты отлично втерся в доверие к хозяину Лунариса, — продолжал клинок, его голос становился всё более настойчивым в голове юноши. — Ты можешь использовать его, чтобы стать сильнее. Он тебе не друг, Сиэрр. Он твой соперник. Ты должен сразиться с ним, победить. Тогда я поглощу Лунарис, и стану самым лучшим клинком во всём мире!
— Нет! — выкрикнул Сиэрр, его глаза широко раскрылись. — Джин — мой друг! Я не собираюсь с ним сражаться!
— Друг? — Соларис рассмеялся, его смех был холодным и зловещим. — Тогда ты умрёшь. Выбор простой. Ты должен убивать, чтобы жить. И рано или поздно, чтобы выжить, ты должен убить Джина. Только став полноценным клинком, я смогу подарить тебе жизнь. Ты знаешь это.
Сиэрр стиснул зубы, его сердце колотилось в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Фальшивое сердце, созданное силой клинка.
Он знал, что Соларис был прав. Чтобы жить, он должен был убивать. Но он не мог убить Джина. Джин был тем, кто показал ему, что можно быть справедливым практиком, что идет своим путем и чтит законы Неба.
— Что же мне делать? — прошептал он, опустив голову.
Соларис молчал, но его присутствие не исчезло. Оно было здесь, рядом с ним, как тень, которая никогда не оставляет своего хозяина.
Сиэрр остался один на краю пропасти, сражаясь с самим собой, со своим клинком и со своей судьбой.
Глава 24
Ночь уже давно опустилась на горные вершины, когда на одной из самых уединённых площадок, скрытой от глаз смертных и обычных практиков, начали собираться фигуры в длинных мантиях. Их движения были плавными, почти незаметными в свете полной луны, которая освещала площадку серебристым светом, отбрасывая длинные тени на камни. Это были отшельники — мастера, которые давно оставили мир сект и кланов, посвятив свою жизнь поискам истины и Возвышению в уединении.
Их имена редко звучали в разговорах практиков, а их силу знали лишь немногие. Они были теми, кто выбирал смотреть на мир снаружи, не вмешиваясь в его дела, но всегда осторожно наблюдая за каждым его движением. Отшельников всегда больше интересовал сам мир и природа происходящих в нем явлений, чем-то, что делают обычные люди.
Первым появился Аргус, Отшельник Громового Царства. Его мантия, украшенная символами молний, развевалась на ветру, а глаза сверкали, как небесные разряды, что он так любил. Он оглянулся, словно убеждаясь, что собрался именно тот круг, который был необходим для этого разговора.