Рассвет и закат
Шрифт:
Подъезд старый, удобный, подоконники широкие, низкие… какая сволочь на него кактус выставила! Нет бы – фикус!
Хлопнула дверь на третьем этаже, Сеня и Ирина собрались, затопали по ступенькам ноги…
И тут же хриплый старческий голос.
– Руки в гору!!! Стоять, козлы!!!
И весьма характерный хлопок.
Первого мошенника, который слетел с лестницы, уложил Сеня. Второго приняла Ирина.
Крутанула по всем правилам учебки, уложила на пол, щелкнула наручниками…
Права зачитывать?
Ага, щас! Туфлей
А вслед за ними спустился пенсионер.
Но какой!
Ирина, на месте мошенников, три раза подумала бы, прежде, чем к такому лезть. Спина горбатая, голова седая, а вот руки твердые, сразу видно. И пистолет в этих руках ничуть не дрожит. И глаза – голубые, яркие, умные…
Опаньки?
– И кто у нас тут, такой прыткий?
Сеня выпрямился.
– Разрешите доложить! Проводится операция по захвату мошенников, старший лейтенант Живцов, Семен Игоревич.
Пенсионер кивнул. Спокойно так, привычно…
– Вольно. Упакуйте голубчиков и приходите с экспертами на чаек.
Сеня и Ирина переглянулись и послушались. Сеня потянул из кармана телефон, Ирина "совершенно случайно" наступила на руку тому из задержанных, который полез в карман, надо полагать тоже за сотовым…
Ох, что-то она сегодня такая неловкая…
– Пойду, понятых найду.
– Тридцать вторая квартира и сороковая, – пенсионер кивнул. – Там все дома.
И ушел восвояси.
– На кого это мы налетели? – шепотом уточнила Ирина у Сени.
– Суда по повадкам? Не меньше подполковника. Да мы-то ладно, мы не сильно налетели. А вот они…
Под ногой Сени хрустнул вытащенный-таки одним из мошенников телефон.
– Эх, не везет мне сегодня, хромаю на обе ноги!
Ирина фыркнула и пошла за понятыми. И совершенно не оглянулась на придушенный вскрик позади. Мало ли что?
Синяки у этих двоих так и так будут, вследствие падения с лестницы. Пусть пишут на "злобных ментов", хоть роман, хоть опупею. Простите, эпопею.
А жалко их не было.
У всех есть бабушки и дедушки. И чтобы такая мразь им жизни убавляла?
Пара пинков – это так, легкая разминка, в камере им веселее будет. Намного интереснее и эротичнее. У уголовников тоже были бабушка и дедушка. Не у всех, но и имеющихся хватит.
Понятые оказались на месте. Симпатичная бабушка лет семидесяти, из сороковой квартиры только заахала, и конечно, согласилась поучаствовать. Молодая женщина лет двадцати пяти, с ребенком на руках, из тридцать второй квартиры, тоже отказываться не стала.
– Сволочи какие! К кому они сунулись?
– В тридцать шестую квартиру.
– К дяде Мише? Он же старенький! Вот гниды!
Девушка топнула ножкой в смешной тапочке с зайчиком. Ирина подумала, что это запредельный уровень.
Старенький?
Ага, ты этого старенького с пистолетом не видела… кажется, ТТ, но
Выстрел?
Какой выстрел? Не было такого! Точно, не было!
Чаек оказался выше всяких похвал.
Крепкий, ароматный, темно-коричневый, не "коровья моча", которую заваривает больше половины населения. И пенсионер "дядя Миша" разливал его по тонким фарфоровым чашечкам.
– Угощайся, девочка.
– Спасибо, – Ирина не стала отказываться. Сделала глоток и зажмурилась от удовольствия. – Прелесть какая!
– Ты мед положи, чай с медом хорошо пить, – к девушке придвинули блюдечко с золотистой сладостью.
Ирина слизнула мед с ложечки и едва не замурлыкала от удовольствия.
– Восхитительно!
Девушка не скупилась на комплименты. Пенсионер кивал, улыбался…
– Как тут дела обстоят? Чайком балуетесь?
Сеня был весел и доволен. Погрузили уже голубчиков, сейчас ими в участке займутся, будет им на орехи. А ему теперь на месте поработать, свидетелей опросить…
– Тебя-то побаловать, добрый молодец? – пенсионер улыбался.
– Буду благодарен, – Сеня уже успел оценить чай, да там одного запаха хватило бы!
Нашлась чашка и для него.
– Михаил Иванович, расскажете, как вы этих гавриков вычислили?
"Дядя Миша" улыбнулся и развел руками.
– Да разве тут ум нужен? Сразу было видно, что удостоверения у них поддельные, глаза бегают… видно же все! И чтобы я таких без внимания оставил? Пуганул немного…
– Зажигалкой? – подсказала Ирина.
– Вестимо, зажигалкой, – улыбнулся Михаил Иванович. – Чем же еще? А они испугались, да как ломанулись – чуть дверь мне не снесли, нехорошие люди.
– Нехорошие. Под протокол побеседуем?
– Конечно. Пиши, сынок…
– А вы, стесняюсь спросить, много протоколов писали?
Михаил Иванович пожал плечами.
– Да нет, у меня другая специализация.
– Не из тех контор, о которых пелось, что "надо просто помнить долг"? – невинно поинтересовалась Ирина. [10]
– Конечно, не из тех, – вернулась ей хитрая улыбочка.
И дядя Миша принялся рассказывать.
Как впустил, как заподозрил, как украли у него шкатулку, да выронили, когда он зажигалкой негодяям пригрозил…
Хлопок?
Пуля!?
Не было такого! Глупости, показалось все с большого страху!
10
– А в общем надо просто помнить долг, от первого мгновенья до последнего. Р. Рождественский. Мгновения. Песня из к/ф "17 мгновений весны". Ирина намекает на контрразведку, прим. авт.