Рассвет Ив

Годвин Пэм

Мичио сжал руку Кипа с выражением врача, который отчаянно, страстно хочет спасти жизни людей, независимо от того, насколько они заражены или непоправимы. Я уставилась на кинжал в своей руке, слушая последние вздохи Кипа, ненавидя себя за то, что не уберегла его.

Мое мировоззрение было сформировано моими отцами, но мой девиз перенят от моей матери. «Останься в живых. Найди истину. Не оглядывайся назад».

Убийство Кипа сохранило нам жизнь. Как только я вонзила клинок, я уже не оглядывалась назад. Но достаточно ли усердно я искала истину?

Что, если я могу вылечить его и вернуть его близким? У меня не было желания кусать его. Наоборот, от этой мысли меня затошнило. Но это всего лишь один укус.

— Один укус, — я встретилась взглядом с Мичио и прижала клыки к нижней губе. — И мы это узнаем.

— Это то, что подсказывает тебе твоя интуиция? — его карие глаза наполнились надеждой, когда он посмотрел мне в лицо.

Я отрицательно покачала головой.

— Найди истину, верно?

Он закрыл глаза, открыл их и уставился на Кипа, у которого изо рта шла пена.

Я повернулась к Салему.

— Ты можешь подержать его, когда он обернется?

— Ты его не укусишь, — его ноздри раздулись. — Это чертовски интимно.

— Я укушу его за запястье и буду думать о тебе.

Я стояла, отодвинувшись в сторону, пока мои отцы прижимали Кипа к заснеженной земле.

— Отойди, если не хочешь помочь, — сказала я Салему.

Он согнул руки, неохотно кивнул и опустился на колени за головой Кипа, схватив его за плечи.

— Эдди? — я нашла его стоящим справа со стрелой, нацеленной на корчащегося человека, уже предвосхитив мой приказ. — Спасибо.

Я опустилась рядом с Салемом и подняла воротник его пальто. Его сильное горло пыталось сделать глоток. Я погладила его по шее, наслаждаясь теплом его кожи, пока ждала, когда зажгутся вены.

Ожидание растянулось на несколько часов, и горький привкус заполнил мой язык. Мой желудок скрутило и сжало при мысли о том, что придется пить кровь Кипа. Было ли это способом моего тела пролить холодный свет разума на этот план? Прежде чем я успела подумать об этом, еще один свет затопил мои чувства.

Вены Салема горячо горели под моей рукой, каждый капилляр был так равномерно освещен и виден, что это казалось настоящим научным чудом. Не существовало никакого объяснимого источника света, и я поняла, что его эпидермис не был прозрачным. Сияние излучалось так ярко, что просто просвечивало сквозь кожу.

— Папа, — сказала я Мичио, скользя рукой по горлу Салема, очарованная тем, как вены тянутся к моему прикосновению. — Ты видишь это?

Он проследил за движением моих пальцев, нахмурив брови и отпустив их.

— Нет.

Я посмотрела на Рорка и Джесси, и они покачали головами.

Опустив подбородок, я тяжело вздохнула и подошла к запястью Кипа.

— Так что, мне метить в вену?

— Твои клыки найдут ее, — Салем пристально наблюдал за мной, его скулы заострились от неудовольствия. Очевидно, он все еще был недоволен тем, что я укушу другого мужчину.

Кип зарычал, брыкаясь в удерживающих его руках и щелкая своими измененными клыками. Его голодные глаза уставились на меня.

Я поднесла его запястье ко рту и укусила сильно и быстро. Острый вкус крови пробежал по моему языку

и вниз по горлу. Я быстро сглотнула, потянув за вену и борясь с тошнотой.

Я не могла видеть артерии Кипа, но, черт возьми, артерии Салема сияли ярче, чем когда-либо, вздуваясь и пульсируя под кожей. Я засосала сильнее, и серебряные штуковины в жилах Салема застыли на месте. Это делала я? Влияла на их движение? Я попыталась переключить внимание на Кипа, но меня полностью поглотила кровь Салема. Желание укусить его было очень сильным, я сжала пальцы и приказала челюстям работать.

— Доун, — голос Мичио звучал глухо, как будто издалека, заглушаемый шумом в ушах. — Доун!

Кожа на моих губах горела лихорадкой, так горячо, что я выдернула клыки из запястья Кипа. Его обнаженная плоть посерела, затрещала и осела на костях, глаза безжизненно смотрели в небо.

По спине у меня пробежал холодок.

— Что…

Все тело Кипа разрушилось, превратившись в кучку одежды.…

Я прикрыла рот рукой и всхлипнула. От него ничего не осталось.

Ничего, кроме пепла.

— Я убила его. Это сделала я, — я дышала быстро и глубоко, но мне не хватало воздуха. — Я убила его.

— Доун, — Мичио потянулся ко мне.

Я отпрянула в сторону, опустошив желудок и забрызгав снег красным.

Глава 20

Теплая вода плескалась вокруг меня, и аромат сандалового мыла смягчал воздух. Я вытянула ноги в старой ванне — одной из тех встроенных штук в уборной, прилегавшей к больничной палате, которую мы делили с Салемом. Горячая ванна притупила сильную дрожь в моем теле. Но вместо того, чтобы наслаждаться первой за последние месяцы ванной, я чувствовала себя виноватой за то, что использовала драгоценные ресурсы. Чувство вины навалилось на еще больше угрызений совести.

«Он был гибридом. Уже не человеком».

Рорк повторял эти слова и гладил меня по спине, пока я изрыгала свой ужас на снег. Да, Кип уже обратился. Да, я планировала убить его до того, как мне пришла в голову безумная идея спасти его.

Но я не могла стереть из памяти недоверчивый взгляд и застывшую позу Салема, когда он смотрел, как я превращаю этого человека в пепел. В этот момент я точно знала, о чем он думает. Это произошло бы с ним, если бы он вышел на солнце. Это произойдет с ним, если я его укушу.

Я ожидала, что он уйдет, соберет свое барахло, вернется в безопасную утопию и будет надеяться никогда больше меня не увидеть. Но он этого не сделал.

Силуэты расхаживали за приоткрытой дверью ванной. Салем и мои отцы собрались в прилегающей комнате, обсуждая плюсы и минусы моего укуса. Большую часть разговора вел Мичио, но его слова были слишком тихими, чтобы доноситься до ванной.

Свеча капала воском на туалетный столик, отбрасывая пляшущие тени на потрескавшиеся кафельные стены. Мичио принес меня сюда и наполнил ванну из труб, нарушив ограничение на использование горячей воды. Чтобы нагреть баки, требовалось много энергии, но он счел это чрезвычайной ситуацией и потребовал, чтобы я приняла ванну.