Рассвет Короля
Шрифт:
— Землетрясения от ударов их молнии заставили трещать мои кости, — ответил король. — И множество трупов врагов оставили дымиться на поле.
— Их удары и в самом деле были смертельны, — согласилась Алейна, — но я попросила, чтобы они подготовили больше защитного волшебства и они отказались.
— Каббледар — упрям, — признал король Фирехельм, говоря о волшебнике, который возглавил маленькую, но опытную гильдию волшебников Сандабара. — Их молнии валят гигантов и удерживают драконов на расстоянии. Их огненные шары сжигают гоблинов и орков без счета. Что вы хотите еще, чтобы они сделали?
— Внешняя стена нуждается в
Она замолчала, когда проследив за взглядом короля к своему бокалу, увидела, что оставшаяся жидкость дрожит как воды потревоженного пруда. Мгновение спустя, прежде чем Алейна могла бы спросить, что бы это могло быть, она почувствовала дрожь глубоко у корней цитадели, глубоко в основании Сандабара.
Долгая и низкая вибрация продолжала расти и усиливалась, как грохот начинающейся лавины.
На стене, защитники тоже почувствовали дрожь и сразу поняли, что это было больше, чем наступление оркской орды, которая в своей ужасной действительности, снова надвигалась.
— Там, — Даути сказал Серебряному Колоколу, хватая своего друга за рукав и поворачивая его к себе. — Боги!
Возглас недоверия хорошо отразил первоначальную реакцию Серебряного Колокола, на открывшийся перед ними странный и ужасающий вид на главную сторожевую башню города около северных ворот. В угасающем свете дня зигзаги сверкающих молний поднялись по каменным стенам, потрескивая синими искрами внутри и снаружи бойниц. Через одно окно пара мельком увидела солдата, дрожащего и дымящегося, охваченного искрящейся волшебной молнией. На вершине башни охранники смотрели на волшебное восхождение и знали, что были обречены — настолько, что двое спрыгнули с крепостной стены, и, пролетев пятьдесят футов, разбились об землю.
В стороне от башни, далеко от двух воинов Серебристой Луны, сама стена начала трястись и дрожать, и большая трещина появилась в толще камней.
— Они прорыли туннели, — сказал Серебряный Колокол, и его голос был едва слышим.
Паутина волшебных молний увенчала стены башни и спустила свою ярость на бедных солдатах, лучниках и команде катапульты все еще находящихся на ее вершине. Они странно затряслись, несколько упало с башни, в дымящей одеже.
Стена за башней разрушилась, складываясь вовнутрь, камни терлись и разбивались друг о друга, падали на землю и тонули во рву. Одна большая секция рухнула наружу на внешнюю стену, и та угрожающе накренилась.
Их враги провели туннели под стены и фундамент сторожевой башни и поставили под угрозу ее основание!
Крики раздались из башни, когда те, кто пережил молнии, встретили живых противников, и дальше послышались звуки сражения.
Шквал гигантских валунов ударил по поврежденной внешней стене, прямо за упавшей внутренней.
И Серебряный Колокол первым заметил дракона, со сложенными крыльями падающего с высоты в ускоряющемся пике и нацелившегося, как сразу понял эльф, на поврежденную стену.
— Волшебники! — закричал он. — Волшебники! Ох, лучники! К пролому!
Он посмотрел за стену, на орков, скачущих верхом на воргах, на гигантов и бронированных огров — всех устремившихся к тому же самому месту, которое дракон, как живой таран, скоро расчистит во всю ширь, и Серебряный Колокол осознал, что Сандабар в этот день был обречен.
Сторожевая башня была захвачена. Городские ворота раскрылись, и орды полились через них.
Серебряный Колокол и Даути отстреляли последние стрелы, обнажили свои мечи и спрыгнули вниз, присоединяясь к дикой схватке.
Но они знали, что не могли победить.
Сандабар не мог победить.
— В цитадель! В цитадель! — слышались крики из каждого уголка города, и слабые, старики и дети устремились к королевской крепости, большой цитадели в центре города Сандабара.
А те, кто мог бороться как Серебряный Колокол и Даути, сдерживали орды, пока были силы и продолжали бороться, даже когда город начал гореть вокруг них.
Король Огненный Шлем выбежал на свой балкон и познал отчаяние. Треть зданий пылала; орки и гоблины наполнили улицы как безудержное наводнение.
— Держите двери! — Закричал он вниз, Алейне и другим, главным образом дворфам, сражающимся на широких каменных ступенях прямо перед большой цитаделью. Каждое сердцебиение, что они сохраняли подход к большим железным дверям свободным, означало, что еще один гражданин Сандабара мог укрыться за крепкими стенами.
— Пещеры, — заметил король, больше себе, чем двум охранникам, сопровождающим его. — Мы должны войти в Пещеры Эверфайр и пробиваться через Подземье, да.
Кивая своим мыслям, король Огненный Шлем, вернулся в комнату, чтобы найти карты тоннелей, выходящих из зернохранилищ под цитаделью.
Но только он покинул балкон, как темная тень пронеслась над ним и два охранника, которых он оставил позади, были так загипнотизированы видом дракона, летящим очень низко над городом, что, ни один не увидел, как его наездник спрыгнул над крышей цитадели в бросающем вызов смерти свободном падении.
В последний момент, только в двадцати футах над зданием, падая как камень, Тиаго Бэнр коснулся эмблемы своего Дома, и активировал заклинание левитации. Его спуск сразу же замедлился, но не прекратился, и тяжело упав на крышу, он сделал кувырок, чтобы погасить силу удара, и отправился к своей желанной цели.
Он подошел в краю крыши непосредственно над королевским балконом и пошел без колебания, прижав свой щит под выступ и вызывая его подобное паутине волшебство, чтобы удержать его наверху, когда он перевернулся и повис ногами вниз над балконом, все еще на дюжину футов ниже его.
— Эй! — выкрикнул один из охранников, наконец, заметив его.
Тиаго высвободил волшебство щита и опустился перед человеком, и в тот миг, когда он легко приземлился, его меч Колыбельная уже был занесен и быстрым движением отвел в сторону копье охранника с привычной непринужденностью, а затем, обогнув древко, резанул по плечу мужчины.