Рассвет над морем
Шрифт:
Пулеметчик — молодой шахтер из шахты «Нина» — нагнулся, и Овчарук, расправив бумагу на его спине, начал водить карандашом. Полк затих. Овчарук писал, произнося громко каждое слово:
«Присоединяемся и подписываемся… украинские партизаны… херсонского направления… как отдельный полк… Красной Армии… Поцелуй, пан Петлюра, ось куды нас…»
Как взрыв, гулкий и раскатистый, загремел хохот, и эхо несколько раз повторило его. Бойцы хватались за животы и едва не катались по земле.
Овчарук тем временем продолжал:
«А от лица всех грамотных и неграмотных… с полного их согласия… подписался командир полка… матрос второй статьи коммунист
Хохот и веселый гомон еще долго не стихали на поляне парка.
Когда же удалось кое-как восстановить тишину, Овчарук, надев бескозырку и подтянув свою амуницию — маузер, гранаты и огромный, висевший на поясе походный офицерский порттабак с махоркой, из которого мог закуривать каждый боец, — так закончил свою речь к бойцам отдельного полка Красной Армии:
— В царской России, товарищи, не было нам житья: угнетали нас, рабочих и крестьян, одинаково как русских, так и украинцев, русские и украинские паны-паразиты. Но с русскими пролетариями мы кровные братья и друзья неразлучные: общие у нас интересы в жизни, общая у нас борьба. Никаким петлюрам не разбить нашего трудового единства! Не разъединить нас кулацким националистам, к каким бы провокациям они ни прибегали! В нерушимом единении трудящихся — победа революции и социализма! Гидра контрреволюции и акулы мирового капитализма — все эти петлюры, деникины, махны с французской, английской и американской Антантой — объединились в борьбе против нас, трудового народа, в свой буржуйский интернационал тунеядцев! Но у нас, рабочих и крестьян, есть наши мозолистые руки и свой интернационал — международной солидарности трудящихся! Товарищ Ленин дал нам, трудовому народу, программу борьбы за новую, прекрасную жизнь, чтоб каждому было по его потребностям и от каждого по его способностям. Да здравствует наш Третий Коммунистический Интернационал! Правильно я говорю, товарищи?
— Ура! — загремел полк.
— Буржуям амба! Даешь Антанту!
В ответ раздалось могучее «даешь», всколыхнувшее даже ветви ближайших деревьев.
Старый чабан Ковинько взмахнул знаменем, потом еще и еще раз, а пулеметчик — молодой криворожский шахтер с шахты «Нина» — не удержался и дал над вершинами деревьев в ясное небо длинную пулеметную очередь.
Затем взял слово комиссар партизанского полка Николай Столяров.
Он поднялся на скамью тачанки, где все еще стоял командир, одернул свою кожанку, опоясанную крест-накрест пулеметными лентами, снял кепку-блин и тоже поклонился на все четыре стороны.
— Товарищи! — начал он медленно, негромко, но так, что слышно было в последних рядах бойцов. — Еще и деревья не распустились, не зазеленела еще трава после того, как изгнали мы с нашей земли немецких захватчиков кайзера Вильгельма. Но мировая буржуазия послала на Советскую землю новых хищных и жадных иноземных оккупантов. В Сибири свирепствуют американские и японские интервенты. На Белом море проливают кровь рабочих и крестьян интервенты американские и английские. На западных границах Советской земли зашевелились под командованием американцев, англичан и французов белые легионы прибалтийских баронов, польских панов и румынских бояр. С Черного моря на южный Кавказ лезут опять же американские и английские захватчики. Украину терзают петлюровцы и деникинцы — контрреволюционные наемники Антанты. Я волгарь, товарищи. Моя родная Волга — в самом центре большой Советской земли, однакож и к Волге рвется белый адмирал Колчак, главный бандит Антанты, наемник помещиков и фабрикантов. Но не согнуть
— К оружию! — ответил полк, точно приносил присягу.
Столяров подождал, пока затихло над поляной, и продолжал:
Командование Красной Армии дает нам задание: нанести удар на Херсон, Николаев, Одессу — оказать помощь нашим товарищам, которые гибнут под пятой оккупантов, проливающих народную кровь. Наша задача — сбросить в море иноземную интервенцию, пусть захлебнутся в соленой воде!
— В море! — ответил полк.
Так выполним же, товарищи, боевое задание, которое поручает нам большевистская партия и стратег освободительной борьбы Ленин! Да здравствует Советская власть! Да здравствует Красная Армия! Смерть интервентам!
— Смерть! — подтвердил полк.
Столяров опустился на одно колено и поцеловал красное знамя — отныне знамя полка. За ним поцеловал знамя командир полка. Потом — знаменосец, старый чабан Ковинько. Тогда решился оставить свой пулемет и тоже поцеловать знамя молодой шахтер-пулеметчик с шахты «Нина».
Партизаны перебросили винтовки на левую руку и обнажили головы.
Здесь можно было увидеть самые разные головные уборы: и солдатские «ватянки», и смушковые островерхие крестьянские шапки, и лохматые чабанские папахи, и синие с огромными полями и маленькими козырьками праздничные шахтерские картузы, и замусоленные рабочие кепи, и черные морские капитанки с белой окантовкой. Полк не был экипирован по-военному; люди встали в партизанский строй кто в чем был — в кожушках, шинелях, пальто, кожанках.
— Под присягу к знамени пролетарской революции! — подал команду Николай Столяров.
Бойцы развернулись полуоборотом «направо» и длинной шеренгой двинулись в середину каре, к тачанке. Чабан Ковинько наклонил знамя, командир и комиссар торжественно склонили головы, пулеметчик вытянулся, приложив руку к козырьку, а бойцы один за другим подходили к тачанке, преклоняли колени и целовали угол красного знамени.
Потом полк снова выстроился в каре, а командир с комиссаром стали рядом на тачанке.
Овчарук сказал:
— На время формирования полка каждое подразделение занимает тут, в парке, отведенную ему делянку, маскируясь под деревьями. Командирам подразделений — развести своих людей на отведенные делянки.
Он уже хотел было подать знак, чтобы выполняли команду, но передумал и крикнул через головы бойцов, обращаясь к кому-то под деревьями. Все бойцы повернулись туда.
В стороне под деревьями, сразу же за каре, стоял величавый старик в длинном драповом пальто и высоких сапогах; на голове у него была фуражка с летним белым верхом.
— А вы, товарищ ботаник, — крикнул командир, — будьте покойны! Приказ доведен до каждого бойца: ни с одного деревца не упадет ни одна веточка, не осыплется ни один листочек. Пролетариат уважает вашу науку и всем сердцем понимает, какая польза будет ему на его земле от вашей науки, когда после победы революции зацветут степи и поднимутся в них леса на благо трудящимся. Можете быть спокойны! А ежели обнаружится несознательный элемент, пусть знает, что, нарушая приказ, он льет воду на мельницу контрреволюции: за каждый листок — под трибунал, и амба!