Рассвет рыцаря (Красные шатры - 1)
Шрифт:
– Так или иначе, для того чтобы принять новый чин, я должна сама прочувствовать, что заслужила его.
– Внезапно ее голос снова наполнился теплом.
– А ты... ты поступаешь правильно. Я знаю, тебе необходимо подниматься по служебной лестнице, чтобы чувствовать себя достойным своей жены-принцессы. Поэтому ты должен расти. Я тебя понимаю.
– Спасибо, Велион.
Солдат молча посмотрел на заходящее солнце. Зрелище не отличалось особой красотой: желтый солнечный диск казался грязным и линялым. Окружающая природа, вместе с Королем магов, словно с каждым днем становилась все более чахлой и больной.
– Ну что ж, я пойду.
Велион от всей
– Я буду следить за тобой во время боя. Жду и от тебя того же самого.
Солдат просиял.
– Договорились. Можешь не сомневаться.
Они расстались. Солдат отнес свои пожитки в угол шатра, отделенный от остальной части занавесками из бараньих шкур. Положив вещи на койку, которую прежде занимала та лейтенант, с кем он разговаривал, нанимаясь на службу в шатер, Солдат отправился искать капитана Монтекьюта.
– Какими будут мои новые обязанности?
– спросил Солдат у своего непосредственного начальника.
– Ты возьмешь под свое начало отряд лучников шатра Орла, - ответил капитан.
– Обычно воин, произведенный в офицеры, получает назначение в другой шатер. Так лучше для дисциплины - не надо, чтобы он оставался с теми, кто смотрел на него как на равного. Человеку нелегко отдавать приказания своим бывшим товарищам, а тем трудно подчиняться тому, кого они близко знают.
– Но ведь я остаюсь в шатре Орла.
– Да, потому что никто не хочет тебя брать.
Солдат недоуменно заморгал.
– Что?
– Все остальные шатры отказались тебя принять, - повторил Монтекьют, уставившись взглядом в правое плечо собеседника.
– Даже полковник сомневался, следует ли производить тебя в офицеры. Я настоял.
– Ты? Спасибо, капитан.
– Не благодари меня. Я поступил так скрепя сердце - порядок есть порядок. Закон гласит, что храбрость в бою должна быть вознаграждена. Закон гласит, что воин, вызвавшийся сражаться в поединке и одержавший победу, должен быть повышен в звании. Когда я увидел, как ты расправился с воином-псом, меня чуть не стошнило. Герои сотворены из более чистого, более светлого материала, чем тот, из которого слеплен ты. Ты черпаешь свою отвагу из какой-то мрачной преисподней - из колодца дикой, первобытной ярости, к которому нет доступа простым карфаганцам, таким, как я.
Солдат стиснул зубы.
– Понятно.
– С другой стороны, совершенно очевидно, что именно благодаря тебе мы одержали победу, и ты должен получить то, что тебе причитается.
Взгляд Солдата стал жестким.
– Спасибо, капитан. А теперь скажи, я могу сейчас быть чем-нибудь полезен?
– Да, отправляйся к лекарям, занимающимся ранеными.
– Ты предлагаешь мне с помощью черной магии оживлять мертвых?
Капитан Монтекьют медленно покачал головой.
– Лейтенант, ты так со мной не шути. Знай, что в случае чего я запросто сотру тебя в порошок.
С шумом втянув носом воздух, Солдат промолчал. После того как капитан Монтекьют ушел, Солдат направился в шатер, где разместился лазарет. Там находились воины, получившие в бою страшные раны и увечья. Некоторым было суждено в самое ближайшее время умереть. Солдат помогал лекарям, перевязывая раны, обрабатывая их лечебными травами, мхом и глиной, чтобы не допустить заражения. Самым главным было остановить гангрену. Отвары тысячелистника с медом использовались для борьбы с лихорадкой и жаром. Глядя на осторожные, нежные движения Солдата, ухаживающего за ранеными, лекари поражались его состраданию и заботе. Они не могли
В шатре находилось несколько смертельно раненных. Время от времени кто-нибудь из них умирал, испустив последний вздох. Но освобожденные души никого не благодарили - разве что лекаря, который лечил неумело.
Солдат покинул лазарет только семь часов спустя - шатаясь, вышел из шатра в предрассветные сумерки. Землю заволокло густым туманом. Валясь с ног от усталости, он, даже не заглянув на полевую кухню, направился прямиком в свой шатер и завалился спать.
В этот день произошло несколько незначительных стычек с людьми-зверьми, но до настоящего сражения дело так и не дошло. К концу второго дня боев противник вынужден был признать свое поражение. Многих людей-зверей захватили в плен; остальные бежали через перевалы и спрятались в горах.
Красные шатры победоносно завершили еще один поход.
* * *
Принцесса Лайана, узнав о том, что Солдат поступил на службу в красные шатры, вызвала к себе знакомого карфаганца и попросила его держать ее в курсе событий. Этот гонец, тайно вернувшись в Зэмерканд, принес в Зеленую башню Дворца Диких Цветов известие о победе, одержанной красными шатрами. Он тронулся в путь сразу же после сражения и не смог сообщить никаких подробностей, и все же принцесса Лайана выяснила, что ее новый супруг повел "обреченных" в бой, а затем вызвался участвовать в поединке и одержал победу, чем, по сути дела, решил, исход сражения. Гонец ни словом не обмолвился ни о приступе безумной ярости, охватившей Солдата, ни о расе и имени его противника в единоборстве, так как не посчитал это важным. Принцесса поняла только, что ее муж - герой, и испытала огромную радость. Она пыталась заверить себя, что этот человек ей совершенно безразличен, но все же неплохо иметь мужем великого воина.
– Ну разумеется, - говорила себе принцесса Лайана, кормя голубей под куполом высокой Зеленой башни, - Солдат только называется моим мужем. Он не испытывает ко мне никаких чувств. Для него я была лишь способом спастись от казни.
Она твердила себе, что ей надо сохранить голову холодной. Если Солдат прознает, что она хорошо к нему относится, он наверняка попытается воспользоваться ее расположением в корыстных целях. Более того, Солдат может притвориться, что любит ее, и если она клюнет на его уловку, то полностью окажется в его руках. Лайана говорила себе, что ей необходимо постоянно быть начеку, не выказывать свои чувства красивому незнакомцу, не давать ему повода возомнить, что она к нему что-то питает. В конце концов принцесса решила, что лучше всего, если с ее стороны Солдат будет видеть только высокомерное презрение. Так она сможет надежно защитить себя. Холодная надменность - вот ответ. В покои Лайаны вошла Дриссила.
– Госпожа, вас желает видеть капитан Кафф.
Лайана нахмурилась. Она знала, что Кафф уже давно вздыхает по ней, и ценила дружбу с ним. Но сейчас принцесса догадалась, зачем он пожаловал. Ему не доставило радости известие о том, что Солдат произведен в лейтенанты. Капитан ревновал принцессу к ее новому супругу; он нисколько бы не огорчился, узнав о том, что чужестранец погиб в бою. Однако Лайана все же недоумевала, как Кафф мог решиться прийти к ней с таким разговором: должен же он понимать, что она не допустит в адрес Солдата ни одного дурного слова от постороннего, хотя ее саму терзают сомнения. Солдат - ее законный супруг, и, следовательно, в ее присутствии недопустимо отзываться о нем в дурном ключе.