Рассвет судьбы
Шрифт:
Их голоса эхом отдавались под сводами святилища. Священник улыбнулся и сделал Тому знак присесть на скамью.
– Ты будешь удивлен. Она почти полностью поправилась. Она разговаривает и все помнит. – Он помрачнел. – Первые несколько дней были ужасны. Она все вспомнила и… Но сестры все время были рядом с ней, молились за нее и убеждали ее, что она ни в чем не виновата. Они заставили ее поверить, что Господь не отвернулся от нее и что ей нечего стыдиться. Она сейчас немного окрепла и даже набрала вес.
Том чуть не расплакался от радости.
– А
– О, да. Мы часто говорим о тебе. Том поймал его взгляд.
– Она… все еще любит меня? Или она меня ненавидит за то, что я не помог ей?
Священник печально улыбнулся.
– Как она может ненавидеть тебя? Она никого не винит. Она сейчас более умиротворенная, но я не уверен, что она когда-нибудь избавится от воспоминаний и от кошмаров. Она все еще любит тебя, Том, но не жди от нее любви, о которой ты мечтаешь. Когда ты поговоришь с ней, ты поймешь, о чем я. Она изменилась, и ты должен любить ее на расстоянии, по крайней мере, сейчас. Том нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
Священник накрыл ладонью его руку.
– Поговори с ней. Вы должны обсудить это наедине. И будь с нею терпелив, Том. Я уверен, что ты будешь милосерден. Ты – благородный и сильный мужчина. Сейчас с нею сестры, они помогают ей одеться к встрече с тобой. Пока мы ждем, я хочу еще кое о чем поговорить с тобой.
– О чем же, отец?
– О тебе, Том. Я хочу поговорить о тебе. Том отвел взгляд.
– А что обо мне говорить? Отец Хуарес тяжело вздохнул.
– Скажи мне правду, Том. Ты состоишь в банде лос-малос?
Том с удивлением взглянул на него, их взгляды скрестились. Том отвернулся.
– Я не могу лгать священнику. Да. Я состою в банде, более того, я – ее вожак. – Он затравленно посмотрел на отца Хуареса.
Тот положил ему на плечо руку.
– Не беспокойся. Никто об этом не догадывается, и я никому не скажу, что узнал. Ты мне слишком дорог. Я догадался, потому что ты хотел мстить и был полон ненависти к американцам. – Он сжал плечо Тома. – Ты поступаешь плохо, Том. Ты знаешь, как плохо.
Том судорожно сглотнул и уставился перед собой в одну точку.
– Я знаю. Я пытаюсь остановиться, но не могу, отец Хуарес. Я вспоминаю… как я увидел ее после… после… И дело не только в Хуаните. Американцы выгнали отца из Техаса, отобрали у него дом, землю. Мой отец до сих пор не может встать на ноги. Американцы считают себя выше людей с другим цветом кожи. – Он горестно покачал головой. – Мой отец был одним из первых поселенцев в Техасе. Он потерял жену и двух сыновей… и я потерял там жену. Мы воевали против мексиканцев, а когда все закончилось, американцы, вместо благодарности, прогнали нас. – Он глубоко вздохнул. – Извините, отец, но я не могу это забыть. Возможно, со временем у меня это получится, но не сейчас. Если я попаду за это в ад, значит, так тому и быть.
– Я не верю, что Бог пошлет тебя в ад, сын мой. Раз я, смертный, вижу доброту в твоем сердце, твое благородство и честность, то он,
Том покачал головой.
– Нет. Я поклялся мстить до тех пор, пока Хуанита окончательно не придет в себя и не станет моей женой. Возможно, ей сейчас лучше, как вы сказали, но пока к нам не вернется прежняя любовь, я не остановлюсь.
Вошла монахиня и сказала, что Хуанита готова встретиться с Томом. Мужчины встали, и отец Хуарес взял руки Тома в свои.
– Подумай о том, что я тебе сказал, Том. Я буду за тебя молиться. Откажись от мести, Том.
– Я высоко ценю вашу заботу, отец. Но я не могу остановиться. Не сейчас.
Отец Хуарес нахмурился.
– Вас обвиняют в изнасиловании женщин и убийстве детей.
Глаза Тома расширились.
– Но мы не делаем ничего подобного. Клянусь вам, отец. Это кто-то другой!
– Я не говорил, что поверил в это, Том… Я говорю, что для тебя становится опасно заниматься этим. Вас преследуют, за вами охотятся. Рано или поздно вы попадетесь.
Том был вне себя от гнева, узнав о том, что их обвиняют в том, чего они не совершали. Он посмотрел в глаза священнику.
– Не важно. Без Хуаниты жизнь для меня не имеет смысла.
Священник грустно вздохнул и сказал.
– Пойдем. Я отведу тебя к ней.
Они вышли из святилища, и отец Хуарес подвел Тома к одной из комнат.
– Помни, – сказал он, – будь терпелив с ней. Она пришла в себя совсем недавно. И не прикасайся к ней, пока она сама этого не захочет.
Том кивнул. Его сердце неистово колотилось. Хуанита! Ей лучше! Скоро они опять смогут быть вместе. Священник удалился, а Том легонько постучал в дверь.
Тихий голос разрешил ему войти, и внезапно Том почувствовал слабость в коленях. Он медленно открыл дверь и увидел Хуаниту, сидящую у окна в платье кремового цвета. Она казалась ему ангелом во плоти. Исчезли темные круги под глазами, улучшился цвет лица, округлилась фигура.
Первое мгновение они не отрываясь смотрели друг на друга, потом Хуанита медленно опустила глаза. Том осторожно прикрыл за собой дверь и подошел ближе.
– Не подходи ко мне слишком близко, – тихо сказала она.
Том был в замешательстве. Он не знал, что сделать, что сказать, чтобы не испортить все.
– Ты… ты такая красивая, Хуанита. Это правда. Ты узнаешь меня?
– Да. Я… все помню, – ответила девушка, не поднимая головы. – Единственное, чего я не помню, это дни, после того, как… как они впервые пришли. И мои первые недели здесь. – Она переплела пальцы рук. – Мне жаль, что тебе пришлось увидеть меня в таком состоянии…