Рассвет Узумаки

Laaren

– Па-ап... ты наверное, сейчас очень сильно обидишься на меня... Но 'Солнечный ветер' делал не ты...

– А кто?
– Я недоуменно моргнул

– 'Солнечный ветер' делала я... И я забрала его с собой...
– Это моя... способность, возможность... не знаю, как правильно. А у тебя не хватает...
– Запнулась и пощелкала пальцами. Глянь-ка, и привычки некоторые у меня взяла. Лишь бы не начала курить...
– Не хватает... ну, чтобы смешать стихии..

– Кеккей-Генкая, который геном.
– Машинально подсказал я.

– О, точно, его самого! Так что у тебя

ничего не выйдет... Ой, погоди, сюда Таюя-сан идет! Будет секунд через тридцать. Я пойду дальше тренироваться, наверное..

– Подожди... как ты умудрилась, ее ж не видно? И почему ты не хочешь с ней общаться?

– Не знаю, я просто чувствую. А общаться... Она меня не любит...

– С чего ты взяла?
– Неискренне возмутился я.

– Ну не надо, а? Нехорошо врать собственному ребенку.
– Мельком улыбнулась.
– Просто когда она смотрит на тебя, она такая... белая и светлая. А когда на меня, то сразу... желтая и кислая. Тут любой догадается.

– А я какой?
– Неподдельно заинтересовался. Она еще и сенсор, оказывается.

– А ты такой... красно-черный всегда. И теплый... когда не злишься. Тогда - колючий. А иногда... совсем-совсем никакой и тогда я тебя боюсь... Ладно, я пошла!
– резко оборвала разговор, как делают только хамы и дети. Ладно, позже выясню, которая из этих двоих - она. А пока...

Я поспешно уронил нагинату плашмя в траву и уселся рядом, стараясь прикрыть ее собственным телом так, чтобы со стороны было незаметно. Трава была густой и что-то из этой затеи вроде бы получалось. Дернул из поясной сумки лист бумаги, и в тот момент, когда из-за невысокого холма у начала полигона вынырнула Таюя, сделал вид, что читаю.

За спиной прошуршали шаги и на кипенно-белую страницу упала тень. Я чуть откинулся назад и повернул голову. Ю надо мной вопросительно изогнула бровь. Улыбнулся и пожал плечами. Она обвела взглядом полигон со сгоревшими, пожухшими и прибитыми ударной волной травинками и вновь посмотрела на меня. Поднял перебинтованные руки и поводил ими перед собой. Девушка еле заметно вздохнула, пару секунд постояла, переминаясь с ноги на ногу и развернулась, чтобы идти обратно. И тогда я, откинувшись почти навзничь, дотянулся до нее и сильно дернул за подол платья. От неожиданности она не удержалась на ногах и плюхнулась на землю рядом со мной. Я развернулся на месте. Некоторое время стояла тишина. Она смотрела прямо перед собой, а я сидел молча.

– Ю...
– Наконец решился заговорить. Девушка повернула ко мне голову.
– Скажи... Почему ты ее не любишь?

– Кого?
– Но, увидев, что так просто уйти от разговора не получится, тут же поменяла тактику.
– С чего ты взял?

– Ю... Я это вижу... А она чувствует. Так почему?

– Чувствует, говоришь?
– девушка метнула взгляд на копну красных волос. Йоко, как раз в этот момент лупившая бревно ногой, запнулась и чуть не упала.
– Просто... Я вижу. У тебя появилась новая игрушка... Она - необычная, она - особенная, она - часть тебя самого. А я - всего лишь... я. Ты проводишь с ней много времени, а мы с тобой видимся только по вечерам, когда ты встречаешь ее с занятий и переливаешь мне чакру...

Я протянул руки и взял ее ладони в свои. Что же ты со мной делаешь, милая и добрая Ю? Остался ведь всего лишь шаг, один маленький шаг, который для меня равен бездонной и бескрайней пропасти, потому что я тебя не...

– Таюя...
– Посмотрела мне прямо в глаза.
– Пойми, пожалуйста. Ни одна из вас для меня не игрушка. Она мне нужна и важна, но не как ты... Она моя семья. То есть ты тоже, но ты другая семья, не настоящая... То есть, настоящая, конечно же, но важная... И она тоже важная....
– Окончательно запутался в том, что можно говорить, а что нет, что нужно сказать, а что не захотят слушать, в допустимых и непозволительных словах...

Из ступора меня вывела сама Таюя. Мягко высвободив свои ладошки, она вдруг насмешливо подняла брови.

– Айдо, тебе через четыре дня шестнадцать, а ты до сих пор не научился общаться с девушками... Не беспокойся, я тебя поняла.
– Подняла она руку, останавливая очередной поток слов.
– Наверное, даже лучше, чем ты понимаешь себя сам.

– Я у ленивцев больше года по моему счету провел. На ком мне было там тренироваться, на их девушках повышенной мохнатости, что ли?
– Облегченно пробормотал я, а Ю захихикала, видимо, представив. Она-то, в отличие от меня, их видела.

Кризис миновал, и мы еще несколько минут молча сидели рядом. Пока я в очередной раз кое-что не вспомнил.

– Ю, слушай... Ты свободна в пятницу вечером?

Девушка повернулась ко мне, чуть расширив глаза и немного покраснев, а я с ужасом осознал, что только что сморозил мой болтливый язык...

– А... что ты хотел?..
– Так, надо срочно спасать ситуацию...

– Да так, ничего особенного, просто планировал вернуть тебе твои возможности шиноби...
– Кажется, сделал только хуже...

– Дурак!
– Резко отвернулась, мазнув мне по лицу волосами, но почти сразу вскочила и посмотрела на меня.
– Айдо... это правда?..

– Ну зачем я стал бы тебе врать? Через два дня моя система циркуляции более-менее вернется в норму, чтобы я снова мог общаться с печатями без посредства бумаги, и все сделаем. План у меня уже есть.

– Спасибо!
– Кажется, броситься мне на шею, ей помешало только то, что я сижу. Вот и хорошо. Прости, Ю, но...
– А это надолго?

– Нет. Я думаю, что к субботе уже все будет сделано.

– Но я все равно раздам детям задания на неделю. На всякий случай, ладно? Ну, я побежала!

Я смотрел ей вслед и дернулся от неожиданности, когда за спиной раздался голос:

– Вы поговорили, да, пап?

– Кхм... Почему ты так решила?
– Повернулся к Йоко.

– Просто... сейчас, когда она посмотрела на меня, она была не кислой, а... пушистой... Но желтой-по прежнему. Пап, а ты знаешь...
– Вдруг хитро улыбнулась она.
– Все девочки на занятиях говорят... И я чувствую... да и вообще, только слепой и ленивый не поймет. Она ведь в тебя вл...