Рассвет в объятиях Графа
Шрифт:
Боже. Что мне теперь делать? Перед глазами постоянно разъяренный взгляд Графа…
Я вся тряслась от страх. Быстро заперла дверь. Глупая…Для него никогда не существует запертых дверей. Через некоторое время щелкнул замок и дверь медленно открылась. На пороге появился ОН, и я инстинктивно попятилась назад, увидев его глаза. Они горят, прожигая все на своем пути. Это не взгляд, а пламя ада! Граф надвигался в мою сторону, и с каждым его шагом мое сердце готово было остановиться от страха. Встал очень близко, пугая до безумия своим ледяным голосом:
— Сначала воруешь в доме, где тебя кормят. Потом скидываешь с лестницы
Граф не требует ответов. По его словам понятно, он уже вынес приговор. Я все же попыталась объяснить:
— Эрик…Я не…
— Закрой свой рот.
Вздрогнула от крика. На глаза навернулись слезы. Не разбивай меня пожалуйста. Не делай этого. Снова жалкая попытка оправдаться:
— Выслушай…
Замахнулся и влепил сильную пощечину. Щека моментально загорелась от боли. Маленькая, наивная девочка в моей душе забилась в дальний угол и свернулась калачиком. Именно в этот момент я стала другой и что-то обломалось. В моем сердце образовалась корка льда, я подняла на него заплаканные глаза и усмехнулась. Конечно, он поверит жене, и своим глазам, которые стали свидетелями лживой картины. Мне уже нечего ему сказать.
— Тебе спокойно не живется да? Так я тебе устрою беспокойную жизнь.
Беспокойную жизнь? Ну давай, устрой. Я ведь всю жизнь жила в шоколаде.
— Как мне нормально и спокойно жить? Ты мне мешаешь.
— Мешаю?…Чему идиотка? Трахаться с кем попало? Или мешаю тебе быть шлюхой?
Он продолжал бить по больному. Слова не так больны, как то, кто именно их произносит…Я не была готова к этому.
— Тебе то что. Буду трахаться с кем и как захочу…Или боишься, что они будут намного лучше в постели, чем ты!
Это был предел. Предел нас двоих. Я не должна была этого говорить, но уже было поздно! Между нами в этот момент оборвалась та самая, родная нить. Мы стали друг другу чужими. Хотела причинить ему такую же боль, как он мне. Задеть его, хотя бы словами. Что я знаю о боли. Ничего. Настоящая боль скоро проникнет в мою кожу и станет частью моей жизни. А это просто так — цветочки.
Лицо Графа исказилось. Передо мной больше не стоял Эрик, мужчина которого я безумно любила, он исчез, а вместо него появился монстр, в глазах которого вспыхнуло опасное пламя. Граф расстегнул и стянул со своих брюк ремень.
Минутку. Он же не собирается меня этим бить. Пока я раздумывала это немыслимое, он замахнулся и ударил. Руку моментально обожгло. Затем он ударил еще раз, и еще. За секунды мое тело все покраснело и ужасно засаднило. Обессиленная упала на пол и тихо заплакала. Казалось ремень царапает не кожу, а мое сердце. Оно начало кровоточить.
— Эрииик, не надо, прошууу.
Мой голос еле доносился, даже было больно открывать рот. Граф не слышал меня, в нем проснулся зверь, который не знал пощады. Ударил еще раз, на этот раз настолько сильно, что вскрикнула и увидела широкую кровяную царапинку от ремня. Я больше ничего не сказала. Все тело, как сгусток боли. Сердце болезненно сжалось, казалось, что оно разорвется на части. Граф подошел вплотную и схватил мое лицо за скулы, шипя и выплевывая каждое слово, как яд.
— Завтра ты проваливаешь к своим родителям. Чтоб больше я не видел тебя в своей жизни. НИКОГДА!
Ушел, оставляя меня разбитую вдребезги на полу. Мне хотелось выпить таблеток, чтоб заснуть навеки
Всю дорогу домой, я еле сдерживала себя, чтобы громко не разрыдаться. Я буду кричать и плакать, но дома. На груди у мамы.
Утром рано, мне передали, что меня ожидает машина — я возвращаюсь домой. Я ведь знала и представляла, что прощаться будет больно. Но мы даже не попрощались. Я собрала несколько своих вещей, которые у меня были раньше, а те, которые я купила на его деньги, все оставила там в шкафу. Мне это не нужно. Ничего не нужно от него. В последний раз посмотрела на своего белого, плюшевого мишку, и направилась к машине. Вытерла слезы. Они не прекращались с того момента, как Граф вышел из моей комнаты.
Голова раскалывалась, я не могла нормально думать. Было очень больно…И холодно. Начался сильный ливень, не только на улице, но еще и в моей душе. Капли постукивали по стеклу машины, я опустила окно, они упали мне на лицо. Хоть бы эти капли унесли мою боль, забрали с собой…Это было только начало! Со временем боль станет частичкой моей жизни, придется научиться жить с ней и принимать ее с гордо поднятой головой.
Моя первая любовь принесла мне страдание и разочарование. Запретная любовь, которая выбила почву из под ног. Разве я достойна была этой порки? Что он чувствовал, когда бил меня? В его глазах я лишь ничтожество, мелкая тварь и воровка, которую не удостоил даже выслушать. Он думает я стала причиной смерти его ребенка. Мне просто невыносимо. Лучше бы убил, чем заставил пережить все это. Ненависть в его глазах съедала меня изнутри и разрывала мою душу на части.
Чем ближе мы приближались к нашему особняку, тем больше мне становилось не по себе. Отец наверняка в ярости. Ему уже сообщили о том, что Алиса потеряла ребенка, притом я уверена, что рассказали не в лучшем образе.
Ничего. Я попытаюсь объяснить, что за женщина эта Алиса, как она подстроила свое падение, обрушив все на меня! Они же мои родители — должны поверить. Должны понять…Единственное, что бы мне хотелось на данный момент — это положить голову на колени матери и громко зареветь. Оплакать свою любовь. Она погладит меня по голове, успокоит, обнимет. Поговорить по душам с сестрой. Я так скучала по ним! Мое сердце не выдерживает, мне больно, они ведь помогут мне выйти из этого состояния?
Машина заехала в ворота, и я быстро побежала в дом, чтоб встретиться с мамой. У порога столкнулась с яростным взглядом отца. Я знала, что так будет. Подготовила себя к этому! У нас по другому не бывает. Сейчас отец отругает, затем я все объясню. Водитель заносил мой чемодан, когда отец остановил его движением руки. Я непонимающе уставилась на него.
— Ты больше не будешь тут жить.
А вот к этому я никак не была готова. Надеюсь он пошутил. По выражению лица матери было ясно — она была удивлена не меньше моего, сестра тоже.