Рассвет. Лента Мёбиуса

Абатуров Алексей

О Зое он знал только по ее же рассказам. Родителей она не помнила, они погибли, когда она была еще маленькой. И то это по словам бабки, которая вырастила её. Росла в обычной глубинке Уральского края. Была простой, ничем не примечательной девочкой. Что ее ждало? Школа, а затем работа в местном сельпо или в лучшем случае учеба в политехникуме в районном центре, а после работа на алюминиевом заводе. На большее она не рассчитывала. О высшем образовании и тем более о том, чтобы ехать учиться в областной центр, разговора даже не шло. Все, возможно, так бы и было. Если бы в один из вечеров они с соседским пареньком не поехали кататься на лошадях. Надвигающуюся грозу они заметили издалека. Только вот надвигалась она очень быстро. А до дома было еще далеко. Ненастье застало их в открытом поле. Это было настолько красивое и настолько же страшное зрелище. Когда Зоя рассказывала об этом, страх до сих пор стоял в ее глазах. Молнии били в землю. Кони испуганно ржали и мчались, что

было духу к ближайшим укрытиям. Первым упал ее друг. Молния ударила совсем рядом. Конь под пареньком коротко заржал и рухнул на землю. Зоя была чуть впереди. Она с огромным трудом остановила напуганного до ужаса коня и вернулась за другом. Он лежал на земле. Ноги его были зажаты тушей коня. Молнии сверкали вокруг и неслись к земле со страшным грохотом. Зоя соскочила с коня и постаралась вытащить паренька, но ее сил не хватало, а ее друг, видимо, был без сознания… Что случилось дальше она не помнила. В памяти осталась только яркая вспышка. Очнулась она в местном морге. Её совершенно обнаженное тело было накрыто несвежей простыней. До смерти напугав местного сторожа, она нашла медицинский халат и направилась домой к бабке. Но истинно верующая женщина даже не открыла ей дверь. Она и подумать не могла, что её внучка заявится к ней среди ночи. Да еще и будет с ней разговаривать на каком-то непонятном языке. А Зоя все пыталась объяснить все единственному родному человеку. Тогда она не понимала, почему ее бабушка гонит ее. Позже вспоминая произошедшее, Зоя ее поняла. Для ее бабки Зоя была мертва. Она уже смирилась с этим. Приняла то горе, которое ей уготовано. А Зоя, того не понимая, пыталась объяснить ей иное, да еще на Суахили. Ей казалось, что она говорит на обычном русском. В ту ночь она переночевала в соседском сарае. А утром, раздобыв одежду и заняв у подруги немного денег отправилась в незнакомый Свердловск. К старому приятелю отца. Его она видела всего пару раз и то давно. Но хорошо запомнила его адрес и слова, что если что-ни будь случится, двери его дома для нее всегда открыты. Тем человеком был Игорь Петрович. Фамилию она не помнила. Один из членов организации «Защитники». Игорь Петрович не просто принял ее, но и приютил, и дал ей интересную работу. С тех пор для Зои началась обыденная жизнь, если ее можно так назвать. Зоя все реже вспоминала свой небольшой поселок, привыкая к городским масштабам. Но в её жизни было так мало близких, понимающих ее людей. В большом городе это ощущалось намного сильнее. Вскоре в ее жизни появился один молодой человек, с которым они сильно сдружились. Зоя влюбилась в него без памяти. Что произошло с ним Зоя не рассказывала, но в один прекрасный день его не стало, а сама Зоя сильно изменилась. Через короткое время не стало и Защитников. Сделав трудный выбор, она примкнула к небольшой группе, возглавляемой Константином, одним из бывших членов теперь уже несуществующей организации. Там они с Яном и познакомились. Зоя всегда была одна. Жизнь не давала ей другого шанса, быть может до сегодняшнего времени…

Может быть, Зоя права и Ян просто боится перемен в жизни… Может, это правда просто ревность. Волею судьбы Ян, как и Зоя, был большую часть осмысленной жизни одинок. Возможно, это и сблизило их. Дало ощущение понимания и сопереживания. Ян мог бы вернуться в прошлое и жить в свое удовольствие, но он боялся. Боялся остаться один. У Яна ужасно разболелась голова. Хотелось отключиться от этих мрачных мыслей и подумать о чем-то хорошем. Его мысли плавно перетекли на воспоминания из детства.

Как-то в один теплый и солнечный день, на поляне были раскинуты большие зонты. По земле были расстелены одеяла, а поверх них скатерти, на которых были расставлены столовые приборы и масса вкусных вещей. Сыр, ветчина, зелень, овощи, фрукты, рыба, пироги, самовар и, конечно же, вино. Все это смотрелось гармонично посреди поляны и очень аппетитно. Небольшая прогулка на природе, называемая тогда модным словом «picnic» [5] . Множество угощений, граммофон и, практически, неограниченная свобода. Это был чудесный день. Один из дней детства, в которые Ян, не задумываясь, готов был ответить на вопрос: – «Что же такое счастье?» Гостей тогда было немного, и это создавало ощущение одновременно огромного простора и уюта.

5

picnic – Происходит от французского глагола pique-niquer, зародившегося во французском просторечии XVII века. Глагол piquer, значащий «поклевать, мало есть», наводил на сравнение с птицами. Термин nique, или в иной орфографии nic, называл нечто малозначащее. Устроить пикник (faire un pique-nique) – обозначало приём пищи, менее привычный, чем обед за столом. Французское слово «picnic» было позаимствовано англичанами, прежде чем вернуться во Францию в середине XVIII века. В современном понимании трапеза на природе, устраиваемая на траве на открытом воздухе в местах с красивыми пейзажами

Ян, как наяву прохаживался по поляне, наслаждаясь

природой и воспоминаниями. Он ощущал запахи, дуновения ветра, слышал шелест листьев, чувствовал прикосновение травы.

– Ян, будь аккуратнее, – услышал он мамин голос.

И тут он увидел себя. Маленький Ян бегал с другими детьми по поляне. В руках у них были сачки и они гонялись за бабочкой в попытках изловить этот, казавшийся им ценным, экземпляр. Да, Ян отчетливо вспомнил, так все и было в тот день. Бабочку они так и не поймали тогда, а вот ноги он себе исцарапал.

«Видимо, это сон и увлекшись воспоминаниями, он все-таки уснул», – решил Ян. – Но как же все реалистично. Он оглянулся вокруг.

Гости общались, сбившись в небольшие компании, располагаясь на одеялах у импровизированного стола. Парочка дам играла в бадминтон. Поляну наполнили звон бокалов, разговоры взрослых, детский смех, звуки щебетания птиц, шуршание листвы и среди этого всего плыла музыка. Грампластинка русского акционерного общества граммофонов крутилась под иглой, изливая сквозь шипение сладкое сопрано Марии Александровны Эмской.

Белой акации грозди душистые

Вновь аромата полны,

Вновь разливается песнь соловьиная

В тихом сияньи, сияньи луны!…

Многострадальные строчки, как и сама грампластинка, запомнились Яну, может быть, именно тогда. Впереди были громовое «Слыхали, деды, война началася» в основу которой так хорошо легла мелодия этой песни. Многое произошло, многое поменялось. Но все это осталось в прошлом, в отличие от Яна. В его памяти так и осталась звучать мелодичный звонкий и красивый голос.

Годы давно прошли, страсти остыли,

Молодость жизни прошла,

Белой акации запаха нежного,

Верь, не забыть мне уже никогда…

Ян с небольшой грустью всматривался в лица гостей. Вот друг отца Алексей Егорович обсуждает что-то с Иваном Карповичем. Отец вместе с Василием Васильевичем и Иваном Константиновичем обсуждают деловые вопросы. Яков Васильевич с Александрой Алексеевной о чем-то весело беседуют за бокалом вина, скорее всего, обсуждают какие-нибудь сплетни. Откуда-то и дело раздавался звонкий смех. Большинство гостей Ян помнил смутно. Только имена почему-то так сильно врезались в память. Интересно, что же стало с этими людьми? Внезапно воцарилась полная тишина. Ян оглядел поляну, где все также шло торжество. Люди, как ни в чем не бывало, продолжали общаться, выпивать, только все было беззвучно как в немом кино. За спиной Яна донесся звонкий детский смех. Единственный звук среди полной тишины прозвучал резко и очень громко. Ян даже вздрогнул от неожиданности. Это был его смех, тогда он был еще совсем мал и беззаботен. Ян оглянулся. Он же, только еще малыш, стоял позади него и с интересом разглядывал Яна. Странного юношу в странной одежде.

– А вы кто? – спросил он.

Ян присел, чтобы их глаза были примерно на одном уровне.

– Я твой лучший друг – ответил Ян малышу. – Тебе не стоит меня бояться.

– Да? – удивился мальчуган. – А ты поиграешь со мной. Поможешь мне поймать бабочку? У меня не очень выходит.

– Конечно, – улыбнулся Ян.

Он смотрел на самого себя и ему больше всего хотелось вернуться в то самое время, стать этим самым малышом и беззаботно гоняться за бабочками. Взяв из рук мальчика сачок, Ян пошел туда, где с цветка на цветок порхало его давнее главное сокровище. Один взмах и бабочка забилась в сетке, не дававшей ей улететь.

– Здорово, – радостно закричал мальчик, подбегая к своему «лучшему другу», – скорее достань ее.

Ян просунул руку под сачок, чтобы добыча не улетела и обхватил ладонью пойманную бабочку. Он почувствовал, как крылышки так приятно щекочущие кожу вдруг замерли.

– Покажи, покажи мне ее, – весело скакал рядом малыш.

Ян выставил кулак с добычей перед мальчиком и осторожно стал разжимать пальцы, стараясь, чтобы добыча не упорхнула. Разжав два пальца Ян увидел в кулаке вместо бабочки что-то блестящее. Чтобы разглядеть странную вещицу Ян разжал все пальцы.

– А где же бабочка? – обиженно произнес мальчик, глядя на раскрытую ладонь Яна.

В руке, вместо насекомого лежала серебряная брошь, та самая, которую Ян поднял в шкафу библиотеки. В виде змей, кусающих себя за хвост. На змее была гравировка. Поднеся вещицу поближе, Ян прочитал: «Quodcumque retro est».

– Отдай ее, – сказал малыш, протягивая руку. – Эта вещь тебе не принадлежит.

Ян протянул брошь мальчику и положил ее ему на ладонь, но как только его пальцы коснулись ладони мальчика, Ян вдруг проснулся.

Утро было совершенно обычным на первый взгляд. Но это только на первый взгляд. Та же яичница из двух яиц на завтрак, те же бутерброды. Та же овсяная каша. Только разговор что-то не клеился. Ян жевал, поглядывая на Зою, которая молча сидела и смотрела на то, как Ян ел завтрак. Настроение у нее было паршивым. Что-то гложило ее внутри. Мысли были полны горечи, как и остывший кофе в чашке, стоящей перед ней.

– Зоя, – произнес Ян тихо. Он догадывался, отчего у Зои паршиво на душе. И от осознания того, что в этом виноват он, у него на душе тоже скребли кошки. Он должен был что-то сказать.