Рассвет
Шрифт:
К боли, от которой я бы лучше сбежал. К полному одиночеству.
Ну ладно, нечего себя накручивать. Не так уж я и одинок, хотя в этом тоже хорошего мало. Ли и Сет будут из-за меня страдать. Ладно хоть Сету страдать придется недолго. Незачем нарушать его душевное спокойствие. Да и Ли это ни к чему, но она хотя бы все понимает: немало боли повидала на своем веку.
Я глубоко вздохнул, вспомнив, чего от меня хочет Ли. Все шло к тому, что она это получит. Я злился на нее, но не мог не понимать, что облегчу ей жизнь. На моем месте
Будет хотя бы интересно — и, конечно, странно — дружить с Ли. Побесим мы друг друга вдоволь. Она не даст мне хандрить, но это даже хорошо. Скорее всего, время от времени мне будет нужен пинок под зад. А когда понадобится, Ли станет для меня единственным, понимающим другом.
Я вспомнил утреннюю охоту и то, как тесно переплелись наши мысли. В общем, было неплохо. Иначе. Немного страшно и неловко. Но все-таки хорошо.
Необязательно страдать от одиночества.
К тому же Ли достаточно сильная, чтобы терпеть меня все предстоящие месяцы. Месяцы или годы. Даже думать о них было тяжело: как будто смотришь на необъятный океан, который тебе надо переплыть от края до края.
Столько времени впереди, и так мало осталось до того, как все начнется, когда я брошусь в океан. Три с половиной дня. А я страдаю ерундой, растрачивая драгоценные минуты.
Я опять набрал недопустимую скорость.
Неподалеку от Форкса я заметил Сэма и Джареда: словно часовые, они стояли по обеим сторонам дороги. Их было почти не видно за деревьями, но я знал, куда смотреть, и кивнул, пролетев мимо, — пусть думают что хотят.
Сету и Ли я тоже кивнул, когда подъезжал к дому Калленов. Уже темнело, над лесом собирались тучи, но я увидел, как в свете фар сверкнули их глаза. Объясню им все позже. Времени у нас будет навалом.
К моему удивлению, в гараже меня поджидал Эдвард. Я уже несколько дней не видел его без Беллы. По лицу вампира было ясно, что ничего плохого не стряслось, наоборот, он выглядел непривычно умиротворенным. Мне скрутило живот, когда я вспомнил причину его спокойствия.
Черт, я так увлекся самокопанием, что забыл раздолбать тачку! Ну да ладно, вряд ли я смог бы угробить эту машину. Может, Эдвард тоже так подумал, поэтому и дал ее мне?
— На пару слов, Джейкоб, — сказал он, когда я выключил двигатель.
Я глубоко вдохнул и задержал дыхание. Потом медленно вышел и бросил Эдварду ключи.
— Спасибо за машину, — горько произнес я. Похоже, настало время вернуть долг. — Чего тебе надо?
— Во-первых, я знаю, как тебе неприятно командовать стаей, но…
Я изумленно заморгал. Ничего себе начало разговора!
— Что?
— Если ты не можешь или не хочешь приказывать Ли, то я…
— Ли? — процедил я. — Что случилось?
Эдвард помрачнел.
— Она пришла узнать, почему ты так внезапно уехал. Я пытался объяснить, но, боюсь, ничего не вышло.
— Что она
— Перевоплотилась в человека и…
— Правда? — снова перебил его я, на этот раз потрясение. В голове не укладывалось: Ли пришла беззащитной в логово врага?!
— Она хотела поговорить… с Беллой.
— С Беллой?!
Тут Эдвард взорвался:
— Я больше не позволю так ее расстраивать! И плевать, что там думает Ли, имеет она на это право или нет! Я, конечно, ничего ей не сделал, однако в следующий раз, клянусь, вышвырну ее из дома! Запущу через реку…
— Погоди, что она сказала?
Я ничего не понимал.
Эдвард перевел дыхание, беря себя в руки.
— Ли была неоправданно груба. Честно говоря, я тоже не понимаю, почему Белла не оставит тебя в покое, но она точно не хочет причинять тебе боль. Она понимает, как нам с тобой тяжело, и страдает из-за этого. Ли могла бы и промолчать. Белла заплакала…
— Постой, Ли накинулась на нее из-за меня?
Эдвард кивнул.
— Неслабая у тебя группа поддержки.
Обалдеть!
— Я ее об этом не просил.
— Знаю.
Ну конечно знает! Всезнайка чертов.
А вот Ли меня удивила. Кто бы мог подумать, что она придет в логово врага человеком и станет ругаться, что со мной плохо обращаются!
— Помыкать Ли я не смогу, — сказал я. — Ни за что. Но я с ней поговорю, ладно? Думаю, такого больше не повторится. Ли не привыкла скрывать свои чувства, и сегодня ей просто надо было выговориться.
— Видимо.
— С Беллой я тоже поговорю. Она ни в чем не должна себя винить. Дело только во мне.
— Я ей это сказал.
— Еще бы. Как она?
— Сейчас спит. С ней Роуз.
А, так психованная у нас теперь «Роуз». Выходит, Эдвард окончательно переметнулся на вражескую сторону.
Он ничего не ответил на мою последнюю мысль и продолжил:
— Во многом ей… лучше. Несмотря на тираду Ли и угрызения совести.
Лучше? Вот как. Эдвард прочел мысли отродья, и теперь у нас все замечательно.
— Дело не только в этом, — пробормотал он. — Выяснилось, что у него или у нее очень развиты мыслительные способности. По крайней мере, он нас понимает.
У меня отвисла челюсть.
— Ты серьезно?)
— Да. Он смутно представляет, какие его действия причиняют Белле боль. И старается их не повторять. Он… любит ее. Уже.
От изумления у меня чуть глаза на лоб не полезли. Несмотря на поднявшуюся во мне бурю, я сразу понял, что это и был критический фактор. Вот из-за чего Эдвард изменился: чудовище убедило его в своей любви. А он не мог ненавидеть того, кто любит Беллу. Возможно, поэтому он не мог ненавидеть и меня. Хотя между мной и тварью есть разница: я Беллу не убивал.