Рассвет

Каттнер Генри

– Я ничего тебе не сделаю, Каллистер. Мы вынуждены просить тебя покинуть этот дом. Его нужно уничтожить. Мы перемоделируем пейзаж, и это здание не подходит к нему.

Каллистер облизал губы.

– Ты... Прендергаст?

Несмотря

на все усилия, он не смог сдержать восхищения этим сверхсуществом - совершенной формой, в которой неумело отлили род людской.

– Прендергаст?
– дошла до него мысль.
– А, понимаю... Нет, я был отшельником и жил в пещере напротив твоего дома. Сейчас я, разумеется, изменился. Мне безотлагательно нужно сравнять это здание с землей. Ты покинешь его?

Каллистер не мог извлечь из себя ни звука.

Конечно, ему пришлось покинуть дом, и потом он не имел уже ни крыши над головой, ни пищи. Он пытался охотиться, одежда его была вся в лохмотьях, через неделю он зарос грязью и заволосател. Но хуже всего было соянание, что в конце концов ему придется присоединиться к этим трехглазым гигантам.

И только сделав это, он обретет спокойствие духа.

Каллистера удерживал только эготизм. Он тянул время. Всю жизнь он ставил себя на ступень выше обычных людей, считал себя человеком полностью цивилизованным. Ничего не опасающийся, уверенный в своем положении, он

посматривал вниз снисходительно и чуточку самовлюбленно. Он был пес plus ultra *...

Присоединяясь к трехглазым, он продвинулся бы вперед, стал бы куда более цивилизованным. И вместе с тем признал бы, что вся его прежняя жизнь протекла в варварстве. В одно мгновение он презрел бы все культурные завоевания своего вида.

Именно эготизм, бунт против уничтожения своего фетиша удерживал его какое-то время, даже несмотря на обещанную награду. И не страх держал его: ведь бояться было нечего, его приняли бы с распростертыми объятиями...

И все же...

Он был голоден, от оленя, убитого на прошлой неделе, осталось совсем немного. Сидя на корточках у входа в пещеру отшельника, он потянулся за жирным мослом, на котором еще оставалось несколько клочьев мяса. Солнце жгло его кожу, проглядывавшую сквозь лохмотья.

Там, по другую сторону долины, стоял переделанный дом, странный и одновременно чарующий своей чуждостью. И вдруг Каллистер вздрогнул: там блеснули стекла бинокля.

Кто-то следил за ним. Вполне возможно, трехглазый мужчина, который некогда был отшельником.

* Nec plus ultra (лат.) - самый лучший, непревзойденный.