Рассветный меч
Шрифт:
— Что? — не расслышав, переспросил капитан порта.
— Мне думается, что вода ушла в Бездну, — сказал Бэйр. — А если это так, то она ушла навсегда.
Капитан порта в недоумении покачал головой, а Араван, обратясь к Толстяку Джиму и Браю, сказал:
— Плывите назад на «Эройен» и передайте Нику: пусть посменно в течение двух дней отпускает команду на берег. Вы оба пойдете в первой партии. А кто захочет повидаться со мной, найдет меня в «Красных Шлепанцах». Передай всему экипажу, что я расплачусь с ними полностью за все.
— Слушаюсь, капитан, — с
Матросы уселись в шлюпку, а Араван с Бэйром направились в гостиницу.
— Мы пробудем здесь два дня и отметим вместе с командой успешное окончание плавания, тем более что они поработали на славу. А на третий день мы отправимся в Арден. Давно пора сообщить твоим родным и близким о том, что ты жив и здоров.
Бэйр согласно кивнул:
— Наверняка для них это будет сюрпризом, ведь прошло… Ничего себе! Уже год и восемь месяцев, с тех пор как я ушел из дому.
Араван усмехнулся:
— По–моему, правильнее было бы сказать: «с тех пор как я сбежал из дому».
Бэйр покраснел, но возразил:
— Тогда мне бы никто не позволил принять самостоятельное решение.
Араван воздел вверх руки, как бы давая этим жестом понять, что повода для спора нет, и добавил:
— Мне ты доказал, и не один раз, что отлично можешь принимать решения, причем правильные.
Они молча пошли дальше по направлению к «Красным Шлепанцам». Через некоторое время Бэйр, нарушив молчание, спросил:
— А что будет с «Эройеном»? Как я понял, мы оставляем его здесь?
— Временно, под наблюдением Тома и Ника. Он будет в хороших руках.
Вскоре они уже входили в гостиницу.
В течение двух следующих дней Араван и Бэйр вместе с командой отметили благополучное окончание путешествия, отдыхали, пили, ели, веселились, играли, боролись и делали все, что приходило им в головы. На второй день утром прибыл фургон из Ворнхольта с большой бочкой темного густого пива, и Араван купил изрядное количество, а именно пятьдесят два галлона [34] , для команды «Эройена».
34
Пятьдесят два галлона — примерно 230 литров.
Араван, передавая Бэйру кружку с пивом, сказал:
— Будь осторожен, элар, ворнхольтский эль достаточно крепкий, и я заранее прошу: веди себя прилично.
— Прилично, дядя? Да будет тебе известно, что я могу держать себя в руках, выпив любое количество. Эй, Длинный Том, присоединяйся.
Араван только покачал головой, подивившись неосмотрительности юноши, а Том подошел к их столику рука об руку с миниатюрной рыжеволосой женщиной.
— Капитан, господин Бэйр, позвольте представить вам Лариссу. Она согласилась стать моей женой.
— Ага! — воскликнул Бэйр, поднимая свою кружку. — По этому случаю необходимо произнести тост! Может, ты его и произнесешь?
Долго еще продолжалось веселье
На следующее утро бледный и трясущийся в ознобе Бэйр, шатаясь, приковылял в общий зал. Одежда его была смята, один башмак он держал в руке, второй был на ноге, правда не на той. Он плюхнулся за стол, где уже завтракал Араван.
— Дядя, дядя, мне кажется, что этой ночью я занимался любовью с темноглазой женщиной, но я ничего не помню. Я хочу сказать, что, когда я проснулся, она была в моей кровати, а может быть, наоборот, я был в ее кровати,— этого я точно сказать не могу. Что мне делать?
Араван расхохотался.
Блуждающий взгляд юноши остановился на ломтиках бекона, лежавших на подносе вместе с четырьмя сваренными всмятку яйцами, стоявшими в стаканчиках… Бэйр, закрыв рот ладонью, кинулся к двери, но, так и не добежав до нее, остановился, с отчаянием в глазах огляделся вокруг и, не найдя ничего подходящего, расстался навеки со своим башмаком.
Им пришлось задержаться еще на один день, чтобы дать Бэйру возможность прийти в себя. И всякий раз, когда некая черноглазая молодая особа улыбалась ему, лицо юноши становилось пунцовым.
Ворнхольтского эля он уже больше не пил.
В этот день у Аравана состоялся разговор с Длинным Томом.
— Следующим утром, Том, мы отплываем в Купеческую гавань, а там я сойду с корабля, назначив тебя капитаном «Эройена», поскольку я некоторое время буду занят другими делами.
— И как долго вы будете отсутствовать, капитан?
— Может быть, месяц или два.
— А можно будет привести корабль опять сюда, в порт? Я имею в виду, что некоторые матросы смогли бы поработать на восстановлении города, конечно в свободное от несения вахт время. Мы бы организовали как бы две вахты: одну на судне, другую в городе, но «Эройен» будет в полном порядке и готов к отплытию, да, именно так и будет.
— Хорошо, Том, я согласен, только внимательно смотри за кораблем и постоянно держи его наготове. Учти еще вот что: когда я вернусь, то, возможно, мы просто снимемся с якоря и отведем корабль в тайное убежище, где пришвартуем его и оставим до тех пор, пока он не понадобится мне вновь.
При этих словах лицо Тома стало белым, а взгляд безжизненным.
— А я–то надеялся… — Том вздохнул и, совладав с собой, продолжил: — Простите, капитан, ведь это ваш корабль, это понятно, и мы выполним все, что вы прикажете, именно так оно и будет.
— Извини, Том, но у меня тоже есть дама, к которой я испытываю такие же чувства, как ты к своей Лариссе.
Бэйр, который во время разговора сидел, опустив голову на руки, поднял глаза и бодрым голосом объявил:
— Будь спокоен, дядя, я доставлю тебя к ней.
На рассвете следующего дня «Эройен» взял курс на Купеческую гавань. Команда, довольная отдыхом и вкусной едой, выглядела бодрой и веселой, хотя некоторые казались не совсем здоровыми: их состояние было теперь хорошо знакомо Бэйру, хотя сам он вполне оправился.