Рассветный шквал
Шрифт:
– Если будет нужно, ты восстановишь силы моему коню и мне. Я сам погонюсь за ведьмой. И убью ее. А сейчас – отдых. Ты был прав. Слышал, Лабон? Выполняй!
Полусотенник кивнул. Решительно и с облегчением.
– Будет сделано! Не сумлевайся, капитан.
Лагерь снова забурлил, но теперь как-то умиротворенно. Ни словом, ни жестом не выказывая облегчения, суровые петельщики радовались в душе словно дети. Первая полноценная дневка за восемь дней. А там, глядишь, и ночью капитан даст поспать.
Маг
– Тяжко? – Валлан стоял рядом, хмурясь и сжимая до белизны ногтей рукоять секиры.
Косой взгляд светлых глаз.
– Не сладко. Но я справлюсь – не переживай...
– Ну-ну...
В руках волшебника оказались два хрустальных шарика, каждый с лесной орех величиной.
– Ты что-то хотел сказать, Валлан?
– Да... – Будущий зять Витгольда медлил в нерешительности.
– Ну, так не тяни.
– Я слышал, чародеи могут говорить с мертвыми...
– Неправда. Плюнь в глаза тому, кто это сказал.
– Не выйдет, жрец. Его выпотрошили остроухие еще в начале сенокоса.
– Да пребудет с ним благодать Сущего Вовне.
Валлан хмыкнул.
– А все-таки? Сможешь?
– Кого тебе нужно разговорить? Кейлина?
– Ты умеешь шутить, жрец?
– Ты научился понимать шутки, капитан?
– К стрыгаям шутки... Тут в сотне шагов выше по течению десятка три мертвецов.
– Да?
– Дослушай до конца.
– Ладно, говори. Слушаю.
– Часть – люди. Часть – остроухие. Это я понял только по доспехам. Волки потрудились славно – только косточки белеют. Но кости свежие!
– Давай доедим?
– Хватит, чародей! Избавь меня от твоих острот!
– Ладно, ладно... Говори.
– Костям не больше полугода. Я бы послал Лабона поглядеть, что да как, только звери растащили трупы, руки-ноги погрызли... Да и снег как сошел – следопыту делать нечего.
– Ты хочешь, чтобы я с костяками поболтал?
– Ты же можешь, я знаю.
Маг сокрушенно потряс головой:
– Такой большой, а в сказки веришь. Сколько живу у вас в Трегетройме, не устаю удивляться – чего про нас, скромных жрецов, не треплют!
– Значит, не сможешь?
Хрустальные шарики мягко перекатывались в ладони, тоненькой струйкой вливая в волшебника накопленную Силу. Усталость, а с ней и раздражение отступали.
– Там сохранилось хоть что-нибудь из амуниции? Шлем, перчатка, сапог на худой конец?..
– Да сколько хочешь!
– Не верь лжецам, Валлан. Мы не умеем разговаривать с мертвыми. Их души уже давно у Сущего, и не в силах простой смертный вызвать их хоть из Верхнего, хоть из Нижнего Миров. Но я могу пробудить память предмета. Для этого мне даже не понадобится особый амулет.
– Мне все едино, как ты это назовешь. Я хочу знать, кем они были и кто их убил!
– Ну,
– Идем.
Они поднялись вверх по ручью, перепрыгнули его у большого гранитного валуна. Валлан – легко, даже не заметив препятствия, а Квартул – опасливо, едва не оступившись. Остановились у подножия крутого склона. Дальше лощина, промытая текучей водой, сужалась и превращалась в узкую теснину с обрывистыми склонами.
– Здесь. – Петельщик угрюмо ткнул топорищем в чащу.
– Давай, посмотрим. – Жрец осторожно пошел вперед, раздвигая носком сапога траву, прежде чем ступить.
Вначале на глаза ему попалось разорванное пополам голенище. Кавалерийское, поскольку рядышком валялись огрызок подошвы и шпора со скругленным репейком.
– Шпоры остроухого, – прокомментировал Валлан. – У нас не такие...
Брезгливо поджав губы, Квартул прошел дальше. Несколько белых, дочиста обглоданных костей валялись в куче запятнанного запекшейся кровью тряпья.
– Плащ или табард. – Капитан пошевелил рванье ногой. – Гляди, зеленый лоскут, а вот и белый. Все ясно, хоть Лабона не зови, конные егеря Экхарда.
Маг наклонился и заглянул под куст, широко раскинувший колючие ветки с темно-зелеными, затейливо вырезанными листочками.
– По-моему, шлем, – пробормотал он. – Чей – не пойму.
Валлан присел рядом и, подцепив секирой, выкатил шлем наружу.
– Арданский. Круглый. Видишь, бармица не дала черепу вывалиться. Повезло кому-то – волки не добрались.
– Как это «волки не добрались»? А кто ж его обгрыз? – удивился Квартул. – Сгнить не успел бы.
– А, хорьки, наверное. А может, горностаи. Какое нам дело? Подойдет железяка?
– Подойдет.
Чародей уселся прямо на землю, утвердив металлический круглый (гребней конные егеря, в отличие от талунов, не носили) шлем на коленях, и крепко прижал ладонями хрустальные шарики к тусклой, местами ржавой поверхности.
– Теперь не мешай.
Студеный воздух обжигающими иглами вонзился в гортань. Темнота, сквозь которую едва пробиваются желтые блики луны. Боль в замерзших ступнях и ледяные сосульки под носом, на длинных усах.
Проклятые остроухие! Не уйдете! Достанем. Еще кровушкой умоетесь!
Сосед справа застонал, держась за перемотанное прямо поверх кожуха плечо.
– Мечи проверить!!!
Темно-рыжий когда-то, а теперь черный, как сама ночь, конь капитана вьюном вьется вдоль колонны. Двужильные они оба, что ли?
– Короче повод!!!
Да с радостью... Эх, пробежаться бы рядом с конем для сугрева – вино во фляге вышло еще лиги три назад.
– По сторонам гляди! Теснина!
А это уже десятник Круан. С такими командирами хоть к Эохо Бекху на Халлан-Тейд. Не выдадут!