Рассыпала снег ночь
Шрифт:
— Ты что, мне кусок в горло не полезет, — я тоскливо вздохнула.
— Лер, ты совершенно зря волнуешься, — он ободряюще улыбнулся. — Никто там тебя не съест. Кстати, о «съест», моя тетя потрясающе готовит утку, это ее фирменное блюдо, такое ты точно не ела. Дядя иногда утверждает, что только из-за этого на ней и женился. А ты умеешь готовить?
— Эммм… ну как сказать, — я вспомнила горелые шедевры своей кулинарии, — умею, только есть это невозможно.
— Тогда у нас будешь готовить ты, Акбар, — смеясь, Максим
— А ты, что ли, не умеешь?
— У меня, конечно, талантов бесчисленное множество, но тут я пас. Ладно, раз ты есть отказываешься, я тоже буду голодать. Нагуляю аппетит.
Я хотела поинтересоваться, как это он тогда поваром служил, но промолчала. Вспомнила ту фотографию. Не знаю, правда, как выглядят повара в армии, но явно не так.
— А что ты дарить будешь? — я перевела тему.
— Вазу антикварную. Моя тетя от таких вещей в восторге.
— Так юбилей ведь у дяди, — не поняла я.
— Юбилей у них общий. Тридцать лет совместной жизни. Ужас, правда? — Максим засмеялся.
На празднование мы умудрились опоздать. Точнее, не то чтобы опоздать, но приехать самыми последними. По дороге Максим мне сказал, что его дядя работает «продажным» писателем.
— Вот у тебя все продажные! — тут же возмутилась я. — Писатели ведь зависят от вдохновения, а его ни за какие деньги не купишь.
— Да нет, Лер, дело в другом. Раньше он по заказам издательств писал. Мол, надо роман о том-то и том-то, с такими-то героями и событиями, он и быстренько его состряпывает. А теперь так вообще в свободном плавании. Вот захочется какому-нибудь олигарху мемуары написать, он тут же к дяде Саше обращается. Ну а тот сочиняет проникновенную историю про деревенского сироту, который добился грандиозного успеха кристальной честностью и тяжелым трудом. Каждому ведь хочется побыть героем. Пусть и выдуманной истории. Ну и соответственно платят они совсем неплохо, так что дядя мой не бедствует.
Видимо, платили действительно очень неплохо. Двухэтажный коттедж на особняк, конечно, не тянул, но выглядел вполне внушительно. Он стоял в стороне от остальных домов загородного поселка и на фоне заснеженного леса казался сошедшим с рождественских открыток. Я вышла из джипа на расчищенную дорожку. В новых замшевых сапогах было немного непривычно, да и отороченное мехом пальто все время хотелось поправить. Все-таки у старых вещей всегда есть большой плюс: они уже подстроены под хозяина.
Максим открыл заднюю дверь, Акбар грациозно спрыгнул вниз и невозмутимо направился к крыльцу. Мне бы хоть немного его спокойствия точно не помешало.
— А если они спросят, как мы познакомились?
— Расскажем, как дело было, — Максим достал сигарету и закурил. — Ты пробралась ко мне на фирму и подло эксплуатировала оргтехнику в корыстных целях, — он демонстративно нахмурился и погрозил
— Да ну, это неромантично как-то, — я невольно засмеялась. Удивительно, источаемый табаком запах лета постепенно успокаивал. Даже мелькнула мысль: не начать ли мне самой курить? Но я быстро эту идею отмела. Курить всякую дрянь неохота, а на такие сигареты мне денег ни в жизнь не хватит.
— А как романтично? На тебя напала толпа секстантов-проповедников, а я героически их всех перебил водопроводной трубой?
— Ага, а потом потребовал энную сумму в качестве платы за спасение, — я не удержалась от язвительности.
— У тебя, естественно, таких денег не было, и пришлось расплачиваться натурой. В общем, на вопрос «А как вы познакомились?» так и ответим: «В кровати», — невинной улыбке Максима позавидовали бы даже ангелы.
Побагровевшая, я запустила в него снежком. Не ожидавший от меня такой подлости Макс лишился недокуренной сигареты.
— Злюка ты, — он засмеялся, вдруг притянул меня к себе и прошептал: — Чертовски притягательная, но все равно злюка.
Если это задумывалось как комплимент, то он получился довольно странным. Хотя почему-то жутко приятным. И вообще, если честно, собственная реакция на Максима меня уже начинала путать. Мне нравилась его близость, нравились его объятия, да и тот единственный поцелуй никак выкинуть из головы не могла. Со мной происходило явно что-то ненормальное. И единственный способ борьбы с этим, который смогла придумать, — это держаться от него подальше. Распрощаться после сегодняшнего вечера и забыть. От одной мысли об этом почему-то захотелось разреветься. Еще один симптом сумасшествия. Я не плакала за последние несколько лет ни разу. Это ведь признак слабости, а я сильная. И вообще, Сережу люблю.
— Нас Акбар ждет, — я нехотя отстранилась от Макса, — пойдем.
К дверям дома мы шли, держась за руки. Сидящий на крыльце дог проявлял стоическое терпение и не возмущался. Странно, я ни разу не слышала, чтобы он лаял. Может, он вообще не умеет?
Додумать сии философские мысли мне не дали, дверь распахнулась, и на крыльцо выскочил невысокий кругленький мужчина лет пятидесяти, в оранжевой рубашке и черных брюках.
— Опоздавшим штраф! — радостно завопил он куда-то в недра дома. Присел на корточки рядом с Акбаром и, хитро прищурившись, поинтересовался:
— Ну, Ангар, и кого ты к нам привел?
— Дядь Саш, не Ангар, а Акбар, — Максим с деланным укором покачал головой и уже мне добавил. — Лера, познакомься, это мой дядя, Александр Федорович.
— Здравствуйте, Александр Федорович, — я улыбнулась.
— Дядя Саша, просто дядя Саша! Здравствуй, Лерочка! Очень рад с тобой познакомится! — «продажный» писатель на пару секунд сгреб меня в дружеские объятия, даже оторвав от земли. — А что это за охламон рядом с тобой?