Растоптанная Победа. Против лжи и ревизионизма

Дюков Александр

Навля расположен штаб 32-го пехотного полка 102-й мадьярской дивизии и 2-й батальон с 7-й и 8-й ротами.

Ст. Синезерски, село Синезерки расположен 1-й и 3-й батальон 32 пп 102-й мадьярской дивизии, по охране жел. дор.

Святое расположена 6-я рота 9-го батаьона 32 пп 102-й мадьярской дивизии.

Салтановка, Заложье, Длинное расположен 121-й пехотный полк 102-й мадьярской дивизии до 800 чел.

Карачев силы противника не установлены» [412]

Как видим, численность

формирований Каминского и располагавшихся на территории Локотского округа венгерских подразделений была как минимум равной. Это вместе с жестоким террором позволяло оккупантам не допустить массового перехода «каминцев» на сторону партизан. Кроме того, немцы оценивали боеспособность бригады РОНА весьма скептически. «Грабежи, несмотря на суровые запреты, – констатировал один из немецких офицеров-наблюдателей. – Поскольку в них принимали участие офицеры, было совершенно невозможно удерживать людей под контролем. Ночью караульные беспричинно покинули свои посты…» [413]

Когда осенью 1942 г. партизаны усилили давление на подразделения РОНА, генерал Бернхард был вынужден констатировать: «Боевики инженера Каминского не могут отразить крупных нападений на себя» [414] .

Приезжавшие из центра наблюдатели также восхищения бригадой не выражали. «У Деккера была возможность осмотреть все батальоны, – писал министр восточных территорий Альфред Розенберг. – Четыре батальона носят старую немецкую форму. Остальные батальоны внешне выглядят как дикая банда…» [415]

Тем временем давление партизан, оправившихся от сентябрьского наступления оккупантов, нарастало. 8 декабря отряд «За Родину» напал на станцию Погребы. Бой длился 12 часов; по данным партизан, потери оккупантов составили 159 человек, было разрушено три километра железнодорожного полотна, 2 стрелки и здание станции [416] . Активизировалась и диверсионная деятельноь: взрывы на железнодорожном участке Брянск – Льгов, проходившем по территоии Локотского округа, прогремели 14, 18, 19 и 20 декабря [417] .

Новый сильный удар партизан ждал Каминского в начале февраля: в ночь на 1 февраля 1943 г. партизанской бригадой «За Родину» и переброшенной с Большой земли диверсионной группой гвардейских минеров капитана Хить была проведена операция по минированию железнодорожного участка Навля – Девичье железной дороги Брянск – Льгов. На протяжении четырех километров железная дорога была подорвана в 46 местах; разрушения маскировали установку семидесяти мин замедленного действия [418] . Немцы довольно быстро восстановили железнодорожное полотно, однако большую часть мин замедленного действия так и не нашли. Мины взрывались то тут, то там одна за другой; железнодорожное сообщение на участке Навля – Девичье было парализовано на месяц [419] . Это был один из эпизодов масштабной операции «Лампа», спланированной Центральным штабом партизанского движения и лично полковником Стариновым еще осенью 1942 г.

Формирования Каминского немногое могли противопоставить партизанам. Крупных самостоятельных операций против партизан подразделения РОНА не вели, их всегда поддерживали венгерские или немецкие части. Так было во время операции «Зеленый дятел» летом 1942-го, операций «Треугольник» и «Четырехугольник» осенью 1942-го, операций «Белый медведь I» и «Белый медведь II» зимой 1943-го и операции «Цыганский барон» весной 1943-го. Однако в качестве вспомогательных подразделений знающие местность и население каминцы были эффективны и – главное – по немецким оценкам, экономили целую дивизию [420] .

Не менее важным для оккупантов было то, что Каминский путем жесточайшего террора сумел добиться от своих подразделений лояльности

по отношению к оккупантам. Когда немцы начали проводить на территории Локотского округа «вербовку восточных рабочих», части Каминского приняли в угоне крестьян весьма деятельное участие [421] . А ведь «вербовка добровольцев» осуществлялась столь мерзко, что даже прибалтийские коллаборационисты подобные мероприятия всячески саботировали, спасая своих соотечественников [422] .

Весной 1943 г. батальоны РОНА были сведены в пять стрелковых полков трехбатальонного состава:

1-й стрелковый полк майора Галкина – 1, 2, 11-й батальоны.

2-й стрелковый полк майора Тарасова – 4, 6, 7-й батальоны.

3-й стрелковый полк майора Турлакова – 3, 5, 15-й батальоны.

4-й стрелковый полк майора Прошина – 10, 12, 14-й батальоны.

5-й стрелковый полк капитана Филаткина – 8, 9, 13-й батальоны.

Каждый батальон имел в своем составе 4 стрелковые роты, минометный и артиллерийский взводы. На вооружении по штату требовалось иметь 1–2 орудия, 2–3 батальонных и 12 ротных минометов, 8 станковых и 12 ручных пулеметов. Однако на практике как в личном составе, так и в вооружении отдельных батальонов единообразия не существовало. Как видно из приведенной выше строевой записки, их численность колебалась в пределах 300—1000 бойцов, а наличие вооружения зависело главным образом от характера выполняемых задач. В то время как одни батальоны располагали даже бронетехникой, другие были вооружены преимущественно винтовками и почти не имели ручных и станковых пулеметов. На вооружении бронедивизиона имелось 8 танков (КВ, 2 Т-34, 3 БТ-7, 2 БТ-5), 3 бронемашины (БА-10, 2 БА-20), 2 танкетки, а также автомашины и мотоциклы. Бронетехнику могли иметь и другие части РОНА, как, например, истребительная рота, получившая два танка БТ-7 [423] .

На весну – лето 1943 г. пять пехотных полков дислоцировались: 1-й полк – пос. Пчела (34 км южнее Навли), 2-й полк – пос. Бобрик (15 км южнее Локтя), 3-й полк – Навля, 4-й полк – Севск, 5-й полк – Тарасовка – Холмечь (западнее Локтя) [424] .

Боеспособность этих формирований, впрочем, была сомнительной; по мере приближения линии фронта росли просоветские настроения среди «народоармейцев» и полицейских. Об этом, в частности, свидетельствует следующий факт, зафиксированный в отчете Брасовского райкома ВКП(б) от 1 марта 1943 г.: «…когда над поселком Локоть появился наш самолет и начал сбрасывать листовки, полицейские бросились собирать листовки. Немцы открыли по полицейским ружейно-пулеметный огонь. Полицейские в свою очередь открыли огонь по немцам» [425] .

Даже среди руководящих работников округа существовали подпольные антифашистские организации. В одну из них входил начальник Локотского мобилизационного отдела Васильев, директор Комаричской средней школы Фирсов, зав. складом боепитания РОНА Акулов, командир первого батальона Волков и другие. В общей сложности эта организация насчитывала около 150 человек, в основном – бойцов РОНА. Был составлен план восстания в Локте, 15 марта 1943 г. создана группа для убийства руководящих работников управы, намечен план захвата танков, взрыва горючего, боеприпасов, порчи связи, а 16 марта было составлено донесение в штаб партизанской бригады «За Родину» о движении германских войск и военных грузов. Конечной целью организации было уничтожение окружной администрации и переход на сторону партизан. Однако подпольщикам не повезло. Захваченный в плен партизан бригады «Смерть немецким оккупантам» под пытками сообщил Каминскому о существовании группы Васильева, которая немедленно была арестована в полном составе [426] .