Растворяясь в твоих глазах
Шрифт:
– Ну, уж нет. Дружкой точно не буду. – Возмутилась я.
– Не хочешь дружкой, будешь дружком. И это не обсуждается. Все!
– Ты так уверенна, что у вас и свадьба будет? Не торопишь события, Аль?
– Нет, конечно. Тем более у меня пять месяцев впереди, чтобы его узнать хорошо, и если что, дать задний ход. Хотя, сомневаюсь, что будет повод. И уже сегодня вечером приступлю к своему узнаванию! Вот! Представляешь, у меня сегодня свидание! Круто, да?!
–
– В кино позвал. Надеюсь, на последний ряд. И не смотри на меня такими глазами! Я девочка порядочная, распутно на первом свидании себя не веду… Ну, а я тебя как дела с твоими изумительными глазками?
– Хорошо. А если у вас с Павлом реально все сложиться, будет еще лучше. Скорей всего сегодня пойдем к Пелагеи Ивановне признаваться и каяться. – Я вздохнула.
К соседке с повинной мне идти совсем не хотелось, тем более, когда у этой парочки еще все не точно. Уж слишком сильно я переживала по поводу реакции старушки на данную новость. Но Богдан был не преклонен. Позвонив мне сегодня в обед и сообщив такую совсем неприятную новость, он даже слушать мои доводы против не стал. Надоело ему прятаться и скрытничать. С одной стороны я его прекрасно понимала и поддерживала, с другой же…
– Не дрейф, подруга. Соседка твоя будет в восторге от вашей новости. Вот увидишь. – Попыталась подбодрить меня подруга.
Я, естественно, ей благодарно улыбнулась, но уверенности у меня столько не было. Увы.
***
Вечером этого же дня, мы с Богданом все же пошли в гости к Пелагее Ивановне. Я заранее предупредила соседку о своем вечернем визите, но не упомянула, что буду не одна.
Бодя приехал ближе к восьми вечера. Встретил меня, как всегда, умопомрачительным поцелуем и коробкой шоколадных конфет. В общем, кто-то прознал, что я сластена. Но я не жаловалась. Вовсе нет, тихо-молча складировала коробочки и потихоньку точила вкусняшки.
Сегодня же я даже конфеткам рада не была. Кисло поблагодарила за сладость и с мольбой в глазах уставилась на своего парня. Богдан остался непреклонен. Пришлось смириться со своей несчастной участью и идти на повинную.
Ох, если бы вы только знали, как я не хотела, чтобы добродушная соседка нам открывала дверь. Как надеялась, что она срочно уехала к своей какой-нибудь подруге. Или вообще на северный полюс. Но, увы, чуда не произошло и через минуту нам уже открыла дверь улыбающаяся Пелагея Ивановна.
– Наточка, а у меня как раз чайник закипел. – Широко открывая дверь, радостно прощебетала старушка. – Ой, Богданчик! Так ты удачно приехал. Разбавишь ваш женский коллектив своей мужской харизмой.
– Привет, ба! – целуя соседку в щечку, поздоровался Богдан.
Я лишь натянуто улыбнулась и прошла вглубь квартиру. Традиционно, стол на кухне уже был накрыт. Пелагея Ивановна быстро поставила на стол еще одну чашку и блюдце. Нда, все такое аппетитное, а кусок в горло явно не полезет. Или все же подавлюсь.
Посмотрела
Соседка радостно вещала нам о сегодняшнем приходе Павлуши, о том, как она переживает за него и за нашу миссию. Я тут же вспомнила, что подруга моя ненаглядная, сейчас находится в кино, вероятней всего на последнем ряде, рядом с понравившемся ей мужчиной. Аж завидно стало. Я согласна даже улететь на Марс, лишь бы не находиться здесь.
Пока соседка расхваливала и распевала очередные дифирамбы своему старшему внуку, я тихонько попивала чаек и мысленно молила небеса телепортировать меня домой. Молитвы мои не были услышаны, а соседка прекратила вещать о ненаглядном Павлуше. Переключилась на нас.
«Эх, жизнь моя жестянка!» - пронеслась у меня мысль в голове прежде чем добродушная соседка не поинтересовалась делами у своего младшего внука. Этот самый вредный внук и обладатель самых изумительных глазок, нежно так улыбнулся своей бабушки, и обняв меня за плечи, спокойно поставил ту в известность о том, что мы с ним встречаемся. Вот так легко и просто.
Пелагея Ивановна даже пряничек уронила на стол. Провела его взглядом и удостоверившись, что он на пол не собирается скатиться, перевела свой цепкий взгляд на нас.
Я натянуто улыбнулась и состроила, как смогла, умилительную мордочку.
Взгляд от меня к Богдану и обратно, и губы старушки растягиваются в радостном оскале.
– А чего раньше-то молчали, хорошие мои? А я тут, знаешь-понимаешь, переживаю, сватаю не тех, а у них любовь тут полных ходом!
– Боялись расстроить тебя, ба.
– Тут же нашелся с ответом Бодя.
– А чего расстраивать-то? Новость же замечательная!
– Из-за Павла. – С улыбкой чеширского кота, дополняет свой ответ мой парень.
– Да чего будет с тем Павлом?! Найдется и на него управа. Тут такое замечательное дело, а они скрывать вздумали от старой и немощной бабушки! И не стыдно вам?!
– Стыдно, ба, стыдно. Хватит уже Нату смущать. Убежит сейчас еще. А мне потом лови.
– Все, все, молчу… А свадьба-то когда?
Вот на этом вопросе я и подавилась очередным глотком чая. Какая свадьба? Мы встречаемся, без году, неделю. А она свадьба!
– Как только, так сразу. – За нас отвечает Бодя, все так же улыбаясь. – И если будешь на Нату напирать, заберу ее подальше от тебя, и в гости не буду разрешать ездить. Все ясно? – наигранно грозно, добавил он.
– Ясно, чего же не ясного. На Павлушу с правнуками буду напирать. Он по сговорчивей некоторых будет. Слушает и переживает за старушку. Уверена, что не откажет ей в маленькой предсмертной просьбе.