Растяпа. Экспансия
Шрифт:
– А не могло быть иначе, – самодовольно сказал Чернов, уже не глядя на меня.
Теперь, чтобы сделка имела место быть, надо выяснить в каких отношениях Ермилко Александр Павлович с Черновым Виктором Анатольевичем. К сожалению, российские бизнесмены так и не усвоили американские правила: ничего личного – только бизнес. К примеру, Чернова и Васильева какать не усадишь на одном гектаре, а не то что прибыль делить. Мне нужен срочно Серега Ермилко и его вопрос к кузену – как он относится к ООО «Сантехлит» и его Генеральному директору? Если все меж ними чики-пуки, надо сводить и пусть
Поймал на себе подозрительный взгляд менеджера «Сантехлита», привезшего нас сюда на своей машине. Его глаза светились вопросом – что ты за человек, Анатолий Егорович? Он не знал наших отношений с Черновым и теперь терялся в догадках – за какую команду я играю. Есть люди, которые всякого затесавшегося в компанию готовы считать соперником – если не на свое рабочее место, то на свое место в сердце начальника. Едва почувствовав приязнь босса к чужаку, они готовы сейчас же забыть все то хорошее, что прежде видели в нем, и замечать теперь только одно плохое.
Кажется, все осмотрели, но с базы уходить не торопились. Как и Васильев неделю назад, Чернов попал под обаяние её тишины и благоухающей зелени.
– Хорошо как в деревне! – сказал он. – Анатолий, а тебе не скучно здесь жить?
– Не может быть скучно, если есть чем заняться. А у меня всегда есть работа.
– Я люблю деревню, – сказал Виктор Анатольевич, не замечая моего сухого тона.
– Кто мешает вам переехать? Вон у нас в Нехаево областные врачи целую улицу коттеджей отгрохали.
– Слыхал я про это дело. Но меня не с жиру тянет в село. Я ведь сам деревенский. У меня память земли в крови… Хочется дом свой, сад, огород… А квартира – тьфу… – он говорил, обращаясь к нам и переводя с одного на другого свой спокойный и дружелюбный взгляд; говорил, очевидно то, что приходило ему в голову прямо сейчас.
Заметив, что менеджер из Еманжелинска захотел что-то сказать, Чернов остановился, не досказав, и стал внимательно его слушать.
И уже было собрались уходить, как калитка открылась и вошла женщина, присматривающая за базой. Всех внимательно окинув взглядом, она узнала меня и улыбнулась.
– А, господин негоциант! Новых покупателей привезли? А старым что же – не понравилась наша база?
М-да, момент не самый приятный. Её любезность мне была не нужна. Чернов уже смотрел на меня не дружелюбно, а скорее с недоумением. Не желая того, я покраснел. Надо было объясниться. А что говорить? Что прежде Черного привез сюда его лютого врага? И как после этого ко мне относиться?
У меня не возникало сомнения, что говорить надо правду. Если Чернов уличит во лжи, я навсегда потеряю его уважение и доверие. Мне бы этого не хотелось. Но как подать эту правду – такую неприятную для слушателя?
М-да, ситуация… Но есть золотое правило общения – не все сказать, не значит соврать. И я начал говорить, потому что молчание затянулось и стало тягостным.
– Да, Виктор Анатольевич, это мой бизнес. Хозяин базы обратился ко мне с просьбой продать эту базу, обещая комиссионные. Неделю
Похоже, Чернова мои объяснения удовлетворили – он кивнул и сказал:
– Считай, что ты её уже продал мне. Ты ведь хочешь быть директором рынка?
Уловив мыслью сложившееся положение и взвесив его на внутренних весах, отважился сказать:
– Конкуренты ваши тоже мне предлагали принять участие в их бизнесе – и долю не малую: все поставки щебня сюда. Но просили неделю – неделя прошла, и я вернулся к первостепенной задаче: продать базу. Сколько требуется времени вам, чтобы собрать средства на покупку?
– Ты вот что, – подумав, сказал Чернов, – завтра ко мне подъезжай, и мы все конкретно обсудим. Якши?
– Ну, разумеется.
Ничего не было ни необыкновенного, ни странного в том, что два человека договариваются о деловой встрече. Но странным было то, что я впервые говорил с Черновым на равных и во мне он нуждался так же, как и я в нем. Даже увидел себя в совершенно новом и неожиданном положении возбужденного от успеха человека.
А еще увидел быстрый и ревнивый взгляд еманжелинского менеджера. На лице его было такое выражение, которого никогда не видел прежде – будто он чувствовал себя убитым. Он увидел своими глазами все, чего не хотел увидеть – и база, мною предложенная, намного лучше еманжелинского гаражного кооператива, и восхищение ею самого Чернова, и мою твердую позицию участника сделки, с которой придется считаться Генеральному директору ООО «Сантехлит». Он даже видел, что в диалоге с Виктором Анатольевичем мы оставались наедине, не замечая его и пришлую женщину. И на лице его утвердилось поразившее меня выражение покорности умной собаки, когда она чувствует себя виноватой.
Я улыбнулся, и улыбка моя передалась Чернову. Мы договорились, мы понимали друг друга… и друг другу были нужны. Мы попрощались, и гости челябинские уехали.
Вот когда нужен, он как сквозь землю… – с неприязнью думал я о Сергее Ермилко, который не давал о себе знать уже две недели подряд. То пристает как репей, то не дождешься.
Самое неприятное было то, что у меня не было номера его телефона и адреса южноуральского я не знал. Хоть езжай в Еманжелинск к Александру Павловичу и расспрашивай его о кузене. И я представлял себе, как это могло бы выглядеть.
Вобщем мне нужен был Сергей Ермилко. Я вывел из гаража свою машину и поехал в Южноуральск с надеждой на чудо. Впрочем, зацепка была – он ведь великий мастер починки иностранных машин. Объезжая стоянки частных такси города, задавал водителям один и тот же вопрос:
– Кто знает Сергея Ермилко?
И сработало. Кто-то вспомнил, что Сергей практикует в собственном боксе во втором гаражном кооперативе города. Поехал туда и нашел голубчика, увлеченно копающегося под чьей-то «тойотой», стоящей над смотровой ямой – его узнаваемый авто стоял неподалеку.