Ратибор и волшебство Купальской ночи. Книга 1. Кто похитил Цветок Папоротника
Шрифт:
– Ну а кто ж не знает, – ухмыльнулся собеседник. – Конечно, знаю. Сам голожопым был, искать рвался, да батька уму-разуму научил, пока ремнем стегал. Сказки это все бабкины!
– Да, ну?! – мальчик поник, чуть не плача. – А я всё равно его найду!
– Найдешь, как же, – хриплый смех Ходуты больше был похож на кашель. – Ага, смотри, как бы тебя русалки не утащили к себе в омут.
– Ничего не утащат, – он задрал нос. – Тоже мне, русалки! Не бывает никаких русалок.
– А вот и бывает!
– А вот и нет! – Ратибор показал язык. – Да ты мне специально это говоришь, чтобы самому найти Цветок и загадать желания. Вот тебе, –
– Ай! Ты чего? Я тебе сейчас! – но мальчика уже и след простыл, ищи-свищи его среди людей на поляне. – Тоже мне: Цветок Папоротника! Брехня всё это, – растирая ушибленный живот, нашептывал себе под нос парень.
***
Мимоходом оглядываясь – нет ли погони, Ратибор вприпрыжку бежал по праздничной поляне, петляя среди занятых делами взрослых: кто-то возился с сеном, вязал из него фигуру, девицы плели венки и играли в игры с парнями. От небольшой группы людей, стоящих ближе к деревьям, раздавался звук гармони, туда-то и направлялся мальчик.
Протиснувшись мимо здоровенных мужиков, наступив нескольким на ноги и получив за это пару оплеух, он смог пролезть ближе к гармонисту. В самом центре людского круга несколько мужчин смешно выплясывали под игру гармони и балалайки, то и дело ударяя друг друга в грудь.
– Драка? – Ратибор дернул за рукав ближайшего к нему, вроде бы его звали Яробор, он казался ровесником Ходуты, но, не в пример тому, был кряжист и крепок, широкая кость, как говорила мама.
– Нет, ты что! Это всего лишь боевой пляс. Драка будет опосля, – заулыбался здоровый детина. – Перед тем как Ярилу сожжем.
– Зачем же его жечь?
– Так не только сожжем, потом ещё и утопим, – до-вольная улыбка сияла на лице отвечавшего.
– Утопим?
– Ну ты даешь, как будто из города приехал.
– Так я… – но договорить ему не дали.
– Сожжем и утопим весеннее Солнышко-Ярилу, и купаться можно безбоязненно, русалки больше донимать не будут.
– Да как же без этого, – со знанием дела ответил мальчик, а про себя подумал: «Опять эти вездесущие русалки», – и побежал исследовать поляну дальше. Воду он любил и поэтому обрадовался, что можно будет купаться, не боясь вездесущих русалок. А если они не донимают, значит, и Цветок никто не помешает добыть, ну разве что, кроме этого противного Ходуты. Может, Яробора взять себе в союзники? Хорошая мысль, только разве ж тот согласится, большой, как молодой бычок, у него, наверное, одни кулачные схватки в уме – с этими мыслями он дошел до реки.
Недалеко от реки, на краю поляны, тихо журча ме-лодичными голосами, нараспев растягивая слова, девушки плели из цветов венки, хихикая и подмигивая проходящему Ратибору. Сидевшая у самого края девичьего кружка красавица вдруг резко встала и плывущей, плавной, но быстрой походкой пошла в сторону мальчика. Её подруги, не переставая плести венки, с интересом наблюдали за происходящим, еще больше хихикая и перешептываясь:
– Смотри, куда Кострома пошла.
– Жениха, жениха нашла.
– Какой молоденький.
– Какой миленький.
Услышав этот шепот, мальчик пробормотал: «Да не хочу я в женихи», – и бросился бежать от приставучих девчонок. Те одарили его звонким переливистым смехом:
– Куда, куда же наш женишок побежал?
Лишь названная Костромой стояла и грустно смотрела ему вслед, опустив
Смеркалось.
***
– Раз, раз!
– Ещё налегли.
– Взяли вместе.
Тем временем мужики собрались у деревянных во-рот. Или Ратибор по ошибке принял это строение за во-рота. И обвязав длинный канат вокруг палки, которая была вставлена в лежащее бревно в центре этих ворот, с энтузиазмом тянули канат с двух сторон на себя по очереди.
– Давай поднатужься!
– Резче!
– Да не мешкай ты!
– Масло подлей!
– Ты что, какое еще масло! Потушишь ведь.
Из места, где крутящаяся с помощью канатов палка была вставлена в лежащее бревно, шел слабый дымок, никак не хотевший разгораться. Кто-то бегал с канистрой, кто-то стоял с зажигалкой, видать, для под-страховки. Некоторые пытались советовать, как и что делать, при этом не принимая участия в самом процессе. Но основная масса мужиков тянула канат. Поочередно они отбегали, тряся ладонями и дуя на обожженные руки.
– Что они делают, ба? – бабушка как раз кстати оказалась рядом, тоже наблюдала за процессом.
– Добывают живой огонь.
– Прям-таки живой? – Ратибор с прищуром смотрел на неё.
– Живой преживой! – она улыбалась.
– Пойду, поближе погляжу.
Мальчик стал протискиваться через собравшихся вокруг действа людей. Солнце постепенно начало опускаться к кронам деревьев, что послужило сигналом уже всем людям на поляне подойти к месту добычи огня.
– Раз! Раз!
От места трения палки шел дым, всё набирая силу, но огонь так и не занялся, чего-то не хватало. «Или ему кто-то мешал?» – странная мысль мелькнула в голове мальчика, как не своя – словно тяжелый тулуп с чужого плеча. Ратибор даже попытался посмотреть по сторонам, но в сжимающейся толпе людей это было бесполезно. Хорошо хоть, не мешали протискиваться вперед, все понимали: мальчик хочет воочию всё увидеть.
– Вот так же древние люди разжигали огонь трением, палочка о палочку, – рядом высокий мужчина, посадив ребенка на шею, объяснял ему суть происходящего. – Никакого металла, только дерево.
Ребенок агукал в ответ, вертя головой.
– Раз!
– Поднажми!
– Вот уже!
Медленно пробуя на вкус подложенную солому, огонь начал набирать силы. Несколько мужчин в белых рубахах подошли с заранее приготовленными факелами, и света вокруг стало больше – живой огонь был добыт.
– Ага, попался, – на плечи мальчика легли руки Ходуты. – Вот я тебе…
Что именно «вот», он уже не успел договорить, Ра-тибор резко наступил пяткой нападавшему на ступню, а как только его хватка ослабла, ринулся бежать и был таков.
Удивительный подарок
– А вот и смогу, – сказал курносый паренек, сидящий на небольших деревянных сходнях у реки, дрыгая ногами ударяя ими по поверхности воды, создавая при этом кучу брызг.
Ратибор встретил его, когда, убегая от преследователя, решил затаиться на берегу. Мальчику почему-то сразу захотел подружиться с незнакомцем. Курносый, весь в веснушках и при этом не рыжий, а с лучисто желтыми кудрявыми волосами. Новый друг порою, казалось, светился, глядя на него, хотелось зажмуриться, как будто смотришь на само Солнышко. Они были ровесниками и даже чем-то похожи внешне.