Ратибор. Ученик деревенского колдуна

Блаженный Гавриил

Кстати о ногах. Случилось просто какое-то чудо, по другому и не скажешь, дед начал ходить и не просто ходить, а было такое ощущение, что ноги у него просто помолодели, дед всех поразил своей ходьбой. И даже более, удивил всех, сплясав в шутку гопака.

— Вот так-то внучки, вот я и избавился от хвори! — дед сейчас стоял, весь распыленный, но довольный собой.

Внуки и Евдоким смотрели на Савелия Ивановича, откровенно раскрыв рты.

— Дед, а как так получилось?! Мы все рады!!! Неужели мой доктор помог, Аркадий Иосифович? — спросил молодой купец Фёдор.

— Да.

Именно он. Кто же ещё!? Его снадобье сделало просто чудо! Хороший доктор. Передай ему мою благодарность! — Савелий Иванович нагло врал, но такова была договорённость с внуком Ратибором, он не мог подвести юного волхва.

Не такой он был простак, Савелий Иванович, чтобы разбалтывать свои, а тем более чужие секреты. Если время ещё не пришло рассказать тайну, значит не пришло, тем более это не ему решать, мальчик сам знает, когда все расскажет.

У Фёдора Евдокимовича глаза засверкали от счастья. Он всегда был рад, если смог угодить кому-то из своей родни. Сердце и душа у него были добрые, а сам он благороден не по годам.

Иван, младший брат, был намного проще, чем старший, не был таким хватким, но был рукастым и любил всех своих родных безмерно. Он отличался излишней скромностью, но характер у него был твердым, а сердце большим и добрым.

А Евдоким был не простым человеком, с виду набожный и почитающий все законы Божьи, любящий отец и муж. А с другой стороны, то, что он сделал с Ратибором, ни в какие рамки не лезло. Это было бесчеловечно. Хотя он всю жизнь и помнил этот грех и корил себя за это, но все, же это, ни сколько его не оправдывало. После таких поступком можно было и не мечтать попасть в Рай, грех, есть грех.

— Всех прошу в хату трапезничать, отведаем, что Бог послал нам. Бабушка испекла сегодня пироги. Уже поставили самовар. Будем пить чай. Там и поговорим. На улице больно зябко сегодня. — Савелий Иванович махнул, рукой приглашая всех в дом, конечно, ему было неприятно теперь присутствие Евдокима, но он не мог раскрыть все свои карты.

А с другой стороны он отец всех остальных детей, причём каких, и воспитал он их знатно, тут с этим не поспоришь. Конечно, сделал он это не один. Марфа, любимая дочь старика, тоже принимала непосредственное участие в их воспитание. Так что как-то так. С этими мыслями старик зашёл в избу.

***

Александр Сергеевич привёл друзей к месту гибели своего друга. Место происшествие было ничем не примечательное. Тело лежало под старым дубом. Дерево было мощное, ему было не менее трех сотен лет.

Около дерева дежурил молодой мужчина, слегка полноватой наружности, с пухлыми щеками и бледной наружности. Но это и не удивительно. Провести целый день около уже начинающего разлагаться трупа, при этом приходилось ещё отгонять назойливых мух. Так что тут не позавидуешь вовсе.

— Вот все, что осталось от моего друга, — сказал Александр Сергеевич, при этом он снял свою охотничью кепку — дань уважения к усопшему.

Аркадий Иосифович нагнулся над трупом и стал изучать его, в то время как Семён Поликарпович ничего лучшего не придумал, как сесть под этот же самый дуб, чтобы отдышаться, хорошо, что сел с другой стороны могучего дерева,

понимая, что может нечаянно затоптать улики, если таковые будут иметься. Пока старый сыщик был абсолютно не готов работать. Он слишком много сил и энергии потратил, пока добирался сюда.

Двое полицмейстеров, которые были с ними, стояли в сторонке и ждали указаний от начальства. Но начальство, в лице старого сыщика, пока просто переводило дух, готовясь к любимой работе.

Александр Сергеевич подошёл к сыщику, чтобы уточнить один момент.

— Можно отпустить моего загонщика Митьку. Он уже устал здесь торчать, — спросил молодой помещик.

— Позови его. Я его опрошу, тогда отпустим, — сказал старый сыщик.

Александр Сергеевич позвал Митьку, а сам пошёл к доктору. Тот как раз заканчивал поверхностный осмотр. Всё остальное Аркадий Иосифович сможет поведать после, а пока только то, что бросается, прям в глаза, как опытному доктору.

— Ну что скажите, Аркадий Иосифович, какие у вас есть предположения? — Александру Сергеевичу очень хотелось послушать мнение опытного доктора в этих делах.

— Честно говоря, впервые вижу такие раны. Ничего подобного мне ещё не приходилось видеть. Видно, что поработал зверь. Но вот какой именно? Я честно не могу понять. Вы видите сами, грудная клетка разорвана, сердце отсутствует и печень тоже. Большим либо зверь не успел полакомиться, либо… — тут доктор замялся.

— Что либо? — дожимал его Александр Сергеевич.

— Либо это единственная его еда, — ответил доктор.

— А что с горлом?

— Горло видимо, порвано острыми когтями, видно, что это всё-таки не клыки, prominentia laryngea на месте… — сказал доктор, дальше вообще шли сплошные медицинские термины.

— Я толком ничего не понял доктор. Но ладно. Будем ждать тогда вердикта от Семена Поликарповича.

Глава 69

Наконец Агний вернулся назад в деревню, где его так ждали. Детям нужна была его помощь. С кикиморой было покончено, но магия, которая была задействована против детей, ещё имела силу.

Вот поэтому молодой волхв и торопился. Он сделал всё правильно, собрал воду из семи волшебных источников. Осталось только сделать настоящее чудо и соединить всё компоненты вместе и произвести обряд. Теперь в деревне его встречали, как героя. В каждом доме он был желанным гостем. Люди деревни помнили доброту волхва. Агний проследовал в дом старосты. Ему, не когда было тратить время на его возвеличие, как героя, природная скромность и воспитание волхва не позволяло себя так вести.

— Здрав будь, Волхв! Рад тя видеть. Мы тя ждали, — сказал Архип Игнатьевич, староста деревни.

— Здрав будь, Архип Игнатьевич! — сказал волхв и прошёл в избу старосты.

— Будь добр, поставить самовар. Устал с дороги. А покамест начну все приготовления. Воспользуюсь с твоего разрешения твоим сараем, — сказал волхв.

— Шас сроблю сам, почту за честь, — ответил с уважением Архип Игнатьевич.

Агний встал и пошёл делать…

***

Аркадий Иосифович закончил предварительную работу с останками трупа.