Рави и Шаши

Баруздин Сергей Алексеевич

И лишь капитан Чернобровкин — то ли по долгу службы, то ли потому, что не знал, кому отдать предпочтение, — интересовался всеми необыкновенными пассажирами своего теплохода. Но особенно много посетителей было у клеток Рави и Шаши.

— Не толпитесь все сразу по левому борту, — говорил молодой электрик Соколов, — корабль опрокинете.

Соколов шутил. Он, пожалуй, сам больше всех был увлечён Рави и Шаши.

Утром ни свет ни заря,

а Соколов уже возле слонят.

— Доброе утро! — говорил он Рави и Шаши, и ему казалось, что слонята понимают его.

Рави протягивал из клетки свой ещё совсем маленький тонкий хоботок и водил им прямо по лицу присевшего на корточки Соколова. Соколов дул ему в хобот, и Рави это нравилось. Он фыркал и опускал передние ноги — становился на колени.

— Хо-ро-ший, хо-ро-ший сло-ниш-ка! — ласково говорил Соколов прямо в хобот слонёнку, и Рави затихал, словно прислушиваясь к новым, непонятным для него словам.

К клетке подходили другие моряки, и все по очереди дули в хобот Рави, разговаривали с ним.

Шаши тоже как будто нравилось, когда с ней разговаривали, но дуть себе в хобот она не разрешала: дуйте, мол, пожалуйста, Рави, если ему это нравится, а я таких шуток не люблю. И Шаши прятала хобот и недовольно крутила головой — сердилась.

Шаши не часто выставляла из клетки хобот. Он у неё хотя и маленький, а всё же нет-нет да и застревал между досок. И Шаши, видимо, побаивалась, как бы ей совсем не потерять хобот. Ведь без хобота и слон не слон и слониха не слониха! А вот когда Соколов чесал Шаши уши, она не сопротивлялась: её круглые глазки поблёскивали от удовольствия.

Зато Рави позволял играть с собой как угодно. Часами он бегал по своей клетке, а набегавшись вдоволь, валился на бок и моментально засыпал.

Спал он не только ночью, но и днём. А проснувшись, поднимал хоботок вверх и, широко зевая, с любопытством посматривал туда, где стояли клетки Бак Запа и Вой Кай Лон. Может, спросонья Рави принимал их за своих родителей, а может, мечтал скорее вырасти и стать таким же большим слоном, как они.

ЗАВТРАК И ОБЕД

Четыре раза в сутки накрывались в кубрике и в кают-компании столы. Моряки завтракали и обедали, полдничали и ужинали.

Слонам так часто есть не положено. У них особое расписание и особая пища.

В девять часов утра Рави и Шаши завтракали. В пять часов вечера обедали. И хотя Рави и Шаши совсем ещё маленькие, каждый из них съедал за день столько, сколько и взрослому человеку не съесть.

По утрам доктор Рао раскрывал свою записную книжку. А в ней написано: «Рис сухой — один килограмм, сахар — двести пятьдесят граммов, молоко свежее — пятьсот граммов, соль — пятнадцать граммов, сено — двадцать килограммов, сахарный тростник — четыре палки, зелёная трава и ветки — неограниченно». Вот, оказывается, что выдают на день каждому слонёнку!

С

травой и сеном Рави и Шаши управлялись запросто: подцепят хоботом пучок — и в рот. Сахарный тростник они тоже ели сами. Очищенные, разрезанные на равные части палочки тростника Рави и Шаши брали хоботом прямо из рук и, ловко переложив их в рот, сладко хрустели и чавкали. С остальными продуктами — дело хуже!

Как-то раз, ещё до посадки на теплоход, поставили перед Рави миску с отварным рисом. Рави опустил хобот в миску, покрутил им и так и сяк, но подцепить рис не смог. Вот наконец он зацепил хоботом кучку риса, но только хотел положить её в рот — рис рассыпался. Облизал Рави пустой хобот и закричал от обиды.

Поставили миску перед Шаши. Опустила она хобот, поковыряла рис, но взять его даже не попыталась.

Принесли Рави и Шаши по миске молока. Уж от молока, наверно, они не откажутся: все дети любят молоко! Рави и Шаши посмотрели на молоко, но, видимо, не поняли, что это за жидкость, и отвернулись.

Вот тебе и раз! Выходит, что Рави и Шаши такие маленькие, что и есть сами не умеют.

Пришлось им помочь. В отварной рис влили свежее молоко, положили сахарный песок, размешали — получилась настоящая каша.

Взял Магомет Хасим в руку горсть каши, свалял её покрепче, чтоб не рассыпалась, и положил в рот Рави. Попробовал Рави — каша сладкая и вкусная. Пожевал, пожевал и проглотил. Поднял хобот, открыл рот: «Давайте ещё!»

Взял Пир Паша в руку горсть каши, свалял её покрепче, чтоб не рассыпалась, и положил в рот Шаши. Шаши пожевала, пожевала кашу и проглотила. Она тоже подняла хобот и открыла рот: «И мне давайте ещё!»

Так и кормили Рави и Шаши на теплоходе.

АВРАЛ

Погода не радовала моряков. В южных морях август — месяц бурь, штормов и сильных ветров. Качало теплоход на пути к Бомбею, качало и на пути из Бомбея.

Плохо переносили качку взрослые слоны, ещё хуже переносили её Рави и Шаши. Их клетки были покрыты брезентом, но брызги всё равно попадали на слонят. Солона морская вода, и как ни толста у Рави и Шаши кожа, она чесалась и болела от соли.

Видел это капитан Чернобровкин и потому старался вести теплоход на ветер, чтобы волны ударяли не в борт, а в нос корабля. Теплоход разрезал своим острым килем волны — брызги не попадали на палубу, а разлетались в разные стороны.

Но вот при входе в Аденский залив, на границе Аравийского моря и Индийского океана, обрушился на палубу теплохода сильный ливень. Забурлило море, заштормило пуще прежнего. Вдруг огромная волна ударила в корабль и, перевалив через левый борт, прокатилась по палубе. В ту же минуту раздался треск дерева и крик Шаши. Мокрая с головы до ног, Шаши забилась в угол и с ужасом смотрела оттуда на разбитую волной дверцу своей клетки.

— Аврал! — разнеслась по теплоходу команда капитана Чернобровкина.