Рай, ад и мадемуазель
Шрифт:
— Что толку с тобой спать, если ты мне ничего не рассказываешь? — закричала она.
— Наш пресс-атташе в отпуске. Так что пока его обязанности будешь выполнять ты. Пожалуйста, подготовь пресс-релиз.
Американка злобно глянула на начальника и взяла блокнот.
— Директора «Шанель» с прискорбием сообщают, что легендарный дизайнер Габриель Коко Шанель скончалась от сердечного приступа, — продиктовал де Кузмин, — в воскресенье днем. Мадемуазель желала быть погребенной в любимой ею Швейцарии, в Лозанне, где прожила двенадцать лет.
Он остановился.
— И что дальше? — спросила Саманта.
Эдуар улыбнулся.
— Ты же американка. Знаешь фразу «Динь-дон, ведьма мертва» из «Волшебника страны Оз»? Может, стоит покричать это на улице?
— Как ты можешь говорить такое? — ужаснулась девушка. — Она была чудесной женщиной, иконой стиля, кумиром миллионов!
Де Кузмин глубоко вздохнул.
— Правительство Франции с тобой не согласно. Даже обширные связи семейства Антуан не помогли в устройстве государственных похорон.
— Кто будет дизайнером новой коллекции? — Слезы струились по щекам Саманты.
— Всему свое время. Нужно собрать информацию.
— Умоляю, скажи, это кто-то из нас? Мадемуазель все время на это намекала.
— Будет собрание директоров. Нам предстоит многое решить.
Девушка вздохнула, ушла к себе в кабинет и начала обзванивать нужных людей.
— Сказочно богатый модельер отправилась в модный рай, — говорила она журналисту за журналистом.
— И наследников нет? — Американка прервалась, чтобы глотнуть кофе. — Конечно, по улице Камбон течет поток слухов и сплетен! Но знаете что? Я ничегошеньки не знаю. Смерть мадемуазель, похороны мадемуазель, наследство мадемуазель будут, как и ее жизнь, полны тайн и интриг.
Владельцы «Шанель и К о» на неделе выпустили еще один пресс-релиз о закрытых похоронах в Лозанне, в официальной резиденции Коко. Ходили слухи, что у мертвой легенды осталось четыре миллиарда долларов на счету в швейцарском банке.
— Я хочу быть там, — сказал Кристофер мадам Антуан.
Женщина утверждала список гостей: похороны в Лозанне стали самым громким событием в этом модном сезоне. Решили, что впускать будут по приглашению, а истеричных поклонниц безжалостно исключат из списка.
Мадам Антуан посмотрела на юношу.
— Завтра днем в церкви Святой Магдалины будет скромная служба. Но похороны в Лозанне — это главное. Я добавлю твое имя в список.
— Спасибо.
Юноша поцеловал ее в щеку.
— Кристофер, это как-то связано с Софи?
Парень замешкался.
— Она придет. Я уверен.
— Но в списке ее нет.
— Если кто и скорбит по Шанель, так это Софи. Иногда она воображала, будто бы между ней и мадемуазель существует какая-то связь.
— Интересно почему? — как всегда сдавленно рассмеялась мадам Антуан.
— Я хочу быть там, — настойчиво проговорил Кристофер, — если вдруг понадоблюсь ей.
Женщина посмотрела
— Или если она понадобится тебе?
ГЛАВА 27
На кладбище в Лозанне пришла небольшая группа шикарно одетых парижан. Под их ногами скрипел заиндевелый щебень, от их дыхания в морозном воздухе появлялись облачка пара. Вокруг грозно возвышались темно-зеленые кипарисы с заснеженными верхушками.
На похоронах присутствовало множество знаменитостей: модели, актрисы, дамы из высшего общества и персонал дома, проработавший с Коко не один десяток лет. Некоторые надели пальто или костюмы от Шанель на меховой подкладке, добавив муфты или шарфы, чтобы уберечься от холода.
Пожаловали и напыщенные представители семейства Вертхеймер.
Фотографов на кладбище не пустили, поэтому они выстроились у ворот, надеясь на эффектный кадр.
Собравшиеся прошли по дорожке до высокой мраморной плиты, украшенной головами пяти львов — по знаку зодиака Габриель. Всхлипывал лишь один человек — Моник.
Могилу окружили бывшие и нынешние модели: высокие, элегантные, с аккуратно уложенными волосами, в черных пальто или костюмах. Безупречно накрашенные мраморные лица, накладные ресницы и красные губы — Шанель будто клонировала расу совершенных женщин. Большинство из них прикрепило к черной ленте в волосах камелии, отдавая легенде дань уважения. Все искренне скорбели. Наблюдая за ними, Кристофер понял, для скольких людей Коко была наставницей. Печальные взгляды знаменовали конец эпохи.
— Мы делим с мадемуазель ее финал, — прошептал он Моник, держа ее за руку.
И тут юноша увидел Софи. Сквозь его тело словно пропустили электрический разряд.
Она тихо поздоровалась с другими моделями. Обменялась с ними понимающими взглядами, смахивая со щек слезы скорби. Невысокая француженка была почти незаметна в толпе манекенщиц. Бледная как смерть женщина двигалась подобно лунатику. Она нарядилась в шелковый жакет кремового цвета. Непокрытые отросшие рыжие волосы выделяли ее из неброской толпы. В руках Софи держала что-то, что Кристофер сперва принял за букет цветов. Лицо «Шанель» склонилась над своей ношей. Через некоторое время она повернулась, и британец понял, что его любимая держит на руках ребенка.
Для отца, жаждущего впервые в жизни увидеть свое чадо, служба на певучей смеси шведского и французского длилась вечность.
После некоторые пожелали проститься с Шанель: говорили, как важна она была для Франции, для женщин, для моды, для всего мира. Кристофер еле вытерпел надгробные речи. Его сердце готово было вырваться из груди.
Внезапно, словно почувствовав его пристальный взгляд, Софи повернулась. Парень увидел круглое лицо своей Единственной и личико дочки. Он едва сдержался, чтобы не растолкать роскошную толпу: так захотелось подержать малышку на руках, прижать к себе.