Рай без памяти (изд.1997 г.)
Шрифт:
25. ШАГИ ПО ЛИЦУ
Перед нами был зал, большой и высокий, как закрытый теннисный корт стадиона «Динамо». Холодный и мрачноватый, он освещался множеством нелепых светильников, в беспорядке расставленных на полу. Они напоминали бесформенные мешки, набитые чем-то вязким и блестящим, как рыбья чешуя. Она и была источником этого холодного серебристого света, позволявшего видеть привычно красные стены зала, его неровный, но твердый пол и растекшееся золотое пятно посреди, такое большое, что казалось, здесь вылили, по крайней мере, цистерну золотой краски,
Не скрою, это было красиво: мерцающие серебряные фонари и гигантская золотая монета, небрежно брошенная Гулливером на черный пол Лилипутии.
– Усиление пульсации, – подметил Зернов. – Что это? Начало нового действия?
– Ты о чем?
– «Мешки» пульсируют.
Я присмотрелся. «Мешки» действительно пульсировали, но не все и по-разному. Пульсация одних походила на равномерное и медленное дыхание, словно в них периодически то накачивали, то выпускали воздух. Другие «дышали» часто и неровно, а серебристое сияние в них в такт этим «вздохам» то усиливалось, то слабело, почти угасая. Лишь еле заметные искорки пробегали тогда по гладкой коже «мешка».
– А вдруг они живые? – насторожился Мартин.
– Любопытная штука, – продолжал, не слушая его, Зернов. – Посмотрите-ка сюда: у стены, третий слева.
С третьим слева «мешком» происходило действительно что-то странное. «Дыхание» его стало мелким и частым, вероятно, больше ста «вздохов» в минуту, а мерцающее сияние превратилось в ровный, особенно яркий свет. И оно все усиливалось, а «мешок» уже не дышал, он словно подскакивал на месте, и скачки с каждой секундой становились все отчетливее. И вдруг он, сорвавшись с места, большими прыжками стал продвигаться вперед, лавируя между светящимися собратьями.
Он направлялся к золотому пятну, с каждым разом удлиняя прыжок. Зернов схватил меня за руку и даже пригнулся, наблюдая за ожившим светильником.
– Сейчас, сейчас… – бормотал он, – ну, еще немного, еще…
И, словно услышав его слова, «мешок» сделал гигантский прыжок, точно опустившись на золотое пятно. Пульсация его тут же прекратилась, он вспыхнул уже не серебристым, а белым, как от накала, светом – и пропал. Загадочно и бесследно, будто его не было и в помине.
– Финис, – по привычке сказал Зернов. – Ну а где следующий?
Он явно не удивился ни поведению взбесившегося «мешка», ни его загадочному исчезновению. В глазах его я читал только любопытство – не праздное любопытство зеваки, охочего до необычных зрелищ, а пытливое любопытство ученого, встретившегося с Неведомым.
– Куда же он делся? – спросил Мартин.
– Сгорел в пещи огненной, – сказал я.
– Она же холодная.
– А ты пощупай.
– Что-то не хочется, – засмеялся Мартин.
– И не советую, – вмешался Зернов, – не подстрекай, Юра. Все здесь сложно, необычно и небезопасно. Может быть, даже очень опасно. Экспериментировать не будем, тем более что готов еще один подопытный кролик.
Еще один «мешок» в точности повторил действия своего предшественника. Так же медленно разгорался, лихорадочно пульсируя и подпрыгивая, так же бодро допрыгал до середины золотого
– Мне кажется, – заметил Зернов, – что воздух у пятна должен нагреваться.
– Почему?
– Давай проверим.
– Может быть, не стоит, – нерешительно возразил я. – Кто знает, что это за фокусы!
Но Зернов уже пробирался к золотой кляксе, лавируя среди агонизирующих «мешков».
– Так и есть. – Он обернулся и помахал нам рукой. – Жара, как в парилке, и никаких ужасов!
Я последовал его примеру и сразу почувствовал, как нагревается воздух.
– Как ты догадался? – крикнул я Борису. – Оно действительно горячее.
– Опять промазал, – усмехнулся он. – Пятно само по себе отнюдь не горячее. – Он тронул ладонью край золота. – Ледышка. Горяч только воздух.
– Странно.
– Не очень. Телепортация [3] сопровождается выделением большого количества тепловой энергии. Воздух мгновенно нагревается.
3
Телепортация – идея мгновенного перемещения в пространстве. Английский ученый и писатель Артур Кларк допускает, что телепортация материи будет достигнута человечеством к концу следующего века.
– А откуда ты взял, что это телепортация?
– Не знаю, – осторожно ответил Зернов. – По-моему, похоже. Впрочем, можешь выдвинуть встречную гипотезу.
Я благоразумно промолчал: попробуй поспорь с Борисом, а его внимание уже отвлек новый «подопытный кролик», прыгающий к золотому центру. Приземлившись, он ярко вспыхнул и тоже исчез. Воздух над золотом накалился еще сильнее.
– Видишь? – обернулся Зернов. – Один – ноль в мою пользу.
Я начал подыскивать в уме собственную гипотезу, которая могла бы опровергнуть всезнайку, но Мартин опередил меня.
– Они сгорают? – спросил он.
– «Мешки»? Нет, конечно. Они сейчас где-нибудь в соседнем цехе, продолжают цепь превращений.
– Почему превращений?
– Потому что это процесс производства. «Мешки» могут быть и машинами, способствующими эволюции материи, образующей на конечном этапе нужный продукт, а могут быть и самой материей, претерпевающей какие-то изменения в ходе процесса. Впрочем, это только домысел, а не гипотеза.
– А свет? Вспышки?
– Побочные явления. Может быть, действующая часть физико-химического процесса. Кто знает? Я – пас, как говорится.
Мартин подумал и спросил. Именно то, что мог спросить Мартин:
– А человек может пройти телепортацию?
– Вероятно. Только я бы не рисковал.
– А я рискну, – сказал Мартин и, прежде чем мы успели остановить его, одним прыжком очутился в центре золотого пятна.
«А если вспыхнет?» – ожгла страшная мысль. Но Мартин не вспыхнул – он просто исчез. Все произошло в какие-то доли секунды: был человек – нет человека. Только горячий воздух дрожал и отсвечивал над золотым подобием круга, прихотливо искажая очертания серебристо поблескивающих «мешков».