Рай для негодяев
Шрифт:
– Ушли почти все, – продолжал тараторить капрал, которого щедрый Соломон тут же на радостях произвел в лейтенанты. – И Щербак со своими тоже. В восточном форте остался только Калина с десятью общинниками. А в поселке полеводов – Агроном со своей десяткой. Люди у него в основном не шибко резвые, вроде меня.
– Не прибедняйся, – тонко польстил агенту Шнобель. – Ты у нас бегаешь как эпиорнис.
– Так ведь такой случай, Соломон, бывает раз в жизни. Меня Божевич в цитадель загнал, чтобы наблюдал за рекой. А я прихватил Анкилошу и сразу к вам.
– Двадцать
Лейтенант Рябой прямо-таки обомлел от такой неслыханной щедрости начальства. С другой стороны, ему боязно было открывать свое истинное лицо товарищам. Еще неизвестно, чем дело обернется.
– Ладно, – свеликодушничал Шнобель. – Мы тебя свяжем вместе со всеми. Пусть считают, что Снайпер и Шнобель обвели вокруг пальца простодушного животновода. Можем и в морду дать для убедительности.
– Не надо, – вскинул руки Рябой. – Мне и так поверят.
Сотня вооруженных до зубов общинников Лавальера выступила из лагеря через десять минут. Дабы избежать излишних споров и разговоров в собственных рядах, людям было объявлено, что они идут на помощь соседям, атакованным аборигенам со всех сторон. У Шнобеля больше всего сомнений вызывали Вучко и Барсук. Эти вполне могли поднять бучу в самый неподходящий момент.
– Ты начальник тайной полиции, – усмехнулся Лавальер. – Тебе и карты в руки. Можешь пристрелить их в случае крайней нужды.
Соломон не рискнул оспаривать приказы маршала, вступающего на тропу войны, и приказал Свищу и Судаку присматриваться за потенциальными смутьянами в сплоченных рядах отважных повстанцев.
– Кто у вас стоит на шлагбауме? – спросил Снайпер у Рябого.
– Ключник, – с готовностью отозвался агент. – Полное чмо.
Характеристика, данная товарищу Рябым, оправдалась полностью. Увидев на мосту Шнобеля, Ключник вместо того, чтобы доложить Агроному о госте, вступил с Соломоном в длительные препирательство. За это время Шнобель успел приблизиться к нему вплотную и изготовиться для решительного удара.
– Чего ты ерепенишься, – рыкнул он на растерявшегося часового. – Ты что не слышишь, что у тебя в эфире творится.
Из рации действительно неслись вопли людей, выстрелы и отрывистые команды Десантника. Потом раздался рык разъяренного зверя и крик Бурова «Сутулый, прикрой меня!». Пулеметный треск оборвался, из чего Шнобель сделал вывод, что Феликсу каюк. Дальше из рации доносились только ругательства Кузнеца и одиночные выстрелы из карабинов.
– Спишь тут, скотина, а там люди гибнут, – почти искренне возмутился Шнобель и нанес Ключнику удар под дых. Рация выпала из рук часового и полетела через перила моста в ручей. Соломон досадливо крякнул и махнул рукой своим людям, таившимся в кустах. Ключника связали и бросили в сторожевую будку. Столь легкое решение проблемы приободрило авангард армии Лавальера до такой степени, что они готовы были тут же атаковать цитадель.
– Нет
План у Шнобеля сложился незамысловатый. Новоиспеченный лейтенант тайной полиции должен был вывести его самого и еще двух отчаянных ребят к «комендатуре», где в данную минуту находился сам Божевич и двое общинников. Еще троих трапперов Соломон послал, заблокировать вход в Новую пещеру, дабы избежать сюрпризов. Остальные десять человек залегли за камнями, где когда-то Буров устраивал засаду на Кабана.
– Не стрелять, – свирепо глянул на своих подручных Шнобель. – Нам только крови здесь не хватало. Как только мы войдем в «комендатуру» начинайте прочесывание домов. Действуйте быстро и бесшумно.
У крыльца «комендатуры» стоял часовой, выставленный Божевичем, надо полагать, по случаю начала военных действий. Разумеется, он узнал и Рябого и Соломона, но, видимо, не почувствовал опасности, исходившей от них.
– Милош у себя? – небрежно спросил Шнобель. – Мы ведем людей на помощь амазонкам.
– Ага, – кивнул растяпа, опуская карабин.
Соломон ткнул ему кулаком под дых и добавил ребром ладони по шее. В «комендатуру» ворвались уже по-разбойничьи, с гиканьем и свистом. Агроном метнулся было к карабину, стоящему у окна, но завладеть оружием ему помещал Шнобель, сбивший оппонента с ног ловкой подножкой. Помощник Божевича не успел даже рта открыть, как его ткнули носом в половицы, завернув за спину руки. Заодно связали агента Рябого, который очень натурально пучил глаза и хлопал ладонями по ляжкам, выражая тем самым свое изумление и возмущение. Однако Шнобелю некогда было аплодировать талантливому самородку, и он выскочил на крыльцо, чтобы помочь своим подчиненным. Впрочем, трапперы справились и без него. Не прошло и пяти минут, как они приволокли в «комендатуру» еще троих упирающихся полеводов.
– Обезврежены восемь человек, – быстро прикинул Шнобель, стоя на крыльце. – Осталось извлечь из Новой пещеры Фермера и часового. Этих придурков уложите рядом с Агрономом, а мне подайте сюда Рябого. И рацию прихватите со стола.
Распоряжение Соломона подчиненные выполнили с похвальной быстротой, и агент был представлен начальнику тайной полиции уже через минуту. Вид у Рябого оказался самым что ни на есть арестантским – то есть синяк под глазом и полная растерянность на лице.
– Дерутся еще, – пожаловался он начальнику на расторопных трапперов.
– Это издержки подпольной работы, – утешил расстроенного лейтенанта Шнобель. – Ты должен выманить из пещеры Фермера и часового. Задачу уяснил?
– А что я ему скажу? – шмыгнул носом Рябой.
– Больше паники в голосе, – посоветовал растерявшемуся агенту Соломон. – На форт Щербака напали неизвестные. Агроном увел ему на подмогу своих орлов. А ты остался в цитадели один как перст, на виду у неприятеля, высаживающегося на пристани.
– А сколько их? – спросил Рябый, растирая затекшие руки. – Врагов на пристани?