Рай, который тебя убивает

Шорников Александр Борисович

Поймав за руку одну из мечущихся туда-сюда женщин, сказал ей, что бы она предупредила своего господина о намечающемся празднике и что бы она его подготовила. Та торопливо закивала.

Землянин ещё в течение двух часов ходил и заглядывал буквально везде, даже в туалеты заглянул. Те ожидаемо казались грязными, да и помимо этих приземлённых объектов, обнаружилась масса проблем.

Особенно на кухне — там опять упал уровень гигиены, за что последовала очень большая нахлобучка и Медведю и шеф-повару который, не следил за своим хозяйством. Объём дел, которые нужно было сделать, стремительно

разрастался.

Лихорадочно отмывались трактиры, на полях принялись пропалывать сорняки, полетели взыскания, и сразу образовалось много работ для проштрафившихся вояк и гражданской публики.

Город на глазах пробуждался от сонной апатии, так уж получалось, что только он один мог заставить раскручиваться весь тот ворох дел, которые накопились и которые без его руководства просто встали. Все, как ни крути — было завязано именно на его личности.

Да и что тут говорить… местный менталитет, привычка делать все, не торопясь очень резко контрастировали с его привычками человека другой эпохи. Стоило только ему отлучиться на длительное время, как здешний социум вновь впадал в привычный для него сонный ритм. Требовался «животворящий» пинок, что бы придать нужное ускорение, и он ожидаемо последовал.

Ещё через несколько часов были собраны все руководители, отвечающие за промышленный и военный сектор. Сергей к этому времени уже владел всей информацией и успел проанализировать то, что было ему передано с «шаров» и ими же систематизировано и разложено по интересующим его направлениям.

Хорошего было много, а вот плохого, плохого тоже хватало, но винить присутствующих в этом было нельзя. Против них играли гораздо более опытные специалисты, одного из них пришлось спешно брать.

Никитин задействовал разведчика, который в состоянии невидимости просто ещё раз облучил парализатором эмиссара, а потом и его, то ли рабов то ли слуг, которые пытались вывести своего господина из города.

Из полученной от «шаров» информации следовало, что у них окопались ребята из Та-мир-но, которым очень не нравилось, что они поставляют оружие их извечным противникам из Идуа-Боам.

Да и провал миссии их экспедиционного корпуса, в котором отметился его отряд, тоже не остался незамеченным краснокожими.

Причём они готовились очень серьезно. Их эмиссар, который попал под парализатор, привёз изрядное количество разнообразного яда, которым они были намерены травить его подданных. Причём эти работники незримого фронта, действовали очень даже профессионально.

Разговоры этих отравителей, вызывали искреннее уважение, чувствовалась очень хорошая школа. В их арсенале были не просто быстродействующие яды, как например, хорошо известная нам из истории цикута, а яды пролонгированного действия, которые вызывали остановку сердца спустя пару недель после начала их применения.

Другой яд вызывал отёк легких, причём симптомы нарастали постепенно не вызывая особых подозрений у окружающих.

Всё должно было быть представлено как естественные болезни — у одного сердце не выдержало, а другой вдруг стал задыхаться и кашлять… ну и умер. Никитин даже сделал себе пометку, что бы отправить один из разведчиков в это забавное государство с такой

разветвлённой школой ядов.

Ещё его поразило, что им были хорошо известны дозировки разных ядов для самых разных рас обитающих в этом мире. По всему выходило, что это дело в этом государстве было поставлено на широкую ногу, а это явно свидетельствовало о проведении большого количества опытов над разными расами этого мира. С летальными исходами для огромного количества разумных индивидуумов.

Ближе к вечеру, Никитин инициировал арест порядка сорока подозреваемых, помимо эмиссара-нура. Из небольшой тюрьмы пинками выгнали всех задержанных за мелкие прегрешения и разместили всю шпионскую братию.

Причём, по его приказу, делали, так что в одну камеру попадали резиденты от нескольких государств, а мелких исполнителей — рабынь, которые собственно занимались разносом зелья, просто заперли в одну камеру, из которой, теперь непрерывно доносился, их плачь и горестные завывания.

Ушлые девицы, быстро сообразили, что за этим последует и заранее начали сожалеть о своей печальной судьбе.

Землянину тоже начал задумываться о том, что с ними делать, особенно с отравителями. По законам любого из близлежащих государств наказание было одним — смерть, причём мучительная, а не быстрая.

Отравителей традиционно не любили, считая такого рода деятельность «подлой». Даже к наёмным убийцам отношение было более снисходительное. Их тоже приговаривали к смерти, но не такой мучительной. Всё было понятно и просто для людей этого мира.

А вот ему теперь приходилось принимать во внимание то, что все его поступки теперь будут тщательно записаны и исследованы его кураторами в мире Сольто. И вот какой вывод они сделают из всего этого, было не совсем понятно.

Понятно было лишь одно — что смертную казнь они однозначно не одобрят, но тогда его не поймут его, же подданные — вот и приходилось очень тщательно обдумывать судьбу этих людей и нелюдей.

Разговор на совете вышел излишне бурным. Очень много огрехов накопилось практически у каждого, кроме пожалуй что производственников, но Сергей ещё пока не просматривал их отчёты, там вполне могла создаться ситуация что придётся кое с кем поговорить с пристрастием.

* * *

Наконец перенасыщенный событиями день подошёл к концу. Землянин даже не стал особо задерживаться на пиршестве, так час посидел за столом, отвечая на вопросы присутствующих, после чего отбыл, сославшись на усталость. Ему надо было поразмыслить в одиночестве этой ночью.

Уединившись в своих старых покоях, он в очередной раз начал обдумывать свои дальнейшие действия. Что ему делать в этом мире? Этот вопрос в очередной раз встал перед ним.

Завоевать весь этот мир? Теоретически возможно, особенно если он развернёт в придачу к арбалетам ещё и ружья и пушки. Лет десять-пятнадцать и он будет повелителем этого мира… и что дальше?

Разбирать дела провинций ссорить и мирить элиты, выступать с карательными походами против взбунтовавшихся подданных. Прожить жизнь в боях и походах, чётко понимая, что после его смерти всё это развалится. В этом он опирался на опыт Земли и опыт мира Сольто.