Рай на заказ

Вербер Бернард

Оливье Ровэн задумался:

— Хм… А какие сериалы вы смотрите для собственного удовольствия?

Гай Карбонара с удивлением приподнял бровь и потушил сигару:

— Для собственного удовольствия?

— Ну да, дома, по вечерам, после того как вернулись из офиса.

Директор департамента фыркнул:

— Я провожу весь день на телевидении. Зачем мне смотреть телевизор еще и дома! Да и моя жена любит все это не больше, чем я. Она тоже училась в Высшей коммерческой школе, закончила факультет общественных связей в Соединенных Штатах и занимает аналогичную должность на конкурирующем канале. Мы совершенно случайно познакомились на конгрессе директоров и главных редакторов телепрограмм. У нас одинаковые вкусы, и после свадьбы мы по обоюдному согласию решили не покупать

телевизор. В нашей квартире нет даже крохотного телеэкрана. Карбонара сказал это так, словно гордился этим.

— У вас нет телевизора — и вы выпускаете программы, которые каждый вечер смотрят миллионы людей?

— Можно работать врачом, не будучи больным.

— Развейте мои сомнения: вы же все-таки смотрите сериалы, выходящие на вашем канале?

Гай Карбонара оценивающе взглянул на Оливье Ровэна:

— Вы так простодушны, что мне это даже нравится… Ну что ж, пойдемте со мной. Я покажу вам то, чего не показывают никому.

Руководитель департамента схватил сценариста за руку и потащил его вперед с таким видом, будто вел своего престарелого дедушку к первой космической ракете.

Они сели в лифт, опустились на много этажей и углубились в подземелья небоскреба. Проведя гостя вдоль множества пронумерованных дверей, Гай Карбонара показал ему большую комнату, где в полной темноте светились ряды каких-то прямоугольников.

Оливье разглядел, что там, в метре друг от друга, сидят в ряд два десятка человек — каждый напротив своего телевизора. Все они смотрели разные программы.

— Как по-вашему, кто это? — спросил Карбонара.

— «Современные рабы»? [67] — предположил Оливье.

67

«Современное рабство» — в странах ЕС устойчивое понятие, обозначающее использование нелегальных иммигрантов, условия найма и труда которых нарушают местное трудовое законодательство и другие законы.

— Это мои советники по художественной части. Большинство из них — студенты, внештатники. Они смотрят телевизор вместо меня. Каждый день мы получаем со всего мира сотни кассет с сериалами. Они их просматривают, а потом заводят карточки на те сериалы, которые стоит купить. Вы же не думаете, что я стану тратить часы на изучение бразильских сериалов или продукции японских телестудий? Извините за резкость, но мне и так есть чем заняться.

Глаза Оливье привыкли к полутьме, и теперь он мог как следует рассмотреть молодых людей. Большинство из них были в очках, с бледными лицами, на которых застыла гримаса разочарования. У каждого под рукой стояли стакан с содовой водой и коробка попкорна.

— Ваши советники по художественной части получают почасовую оплату?

— Нет, им платят за количество просмотренных серий. Самые выносливые или самые мотивированные смотрят телевизор с десяти до двадцати трех часов без перерыва. Это — профи. Их работа очень хорошо оплачивается.

Оливье заметил, что никто из «профи» даже не обратил внимания на их присутствие.

— Разве они не могут просматривать сериалы в ускоренном режиме?

— Это запрещено. Ведь они могут пропустить слишком грубые диалоги или ссылки на местные реалии, малопонятные нашему зрителю. Они обязаны все это обнаружить.

— Неужели у них не бывает даже перерыва на обед?

— Им приносят сэндвичи и напитки. Здесь очень хорошо кормят. Им также доставляют бесплатные суши и пиццу.

— И что говорят эти ваши советники по художественной части?

— Они должны сделать вывод, соответствует ли фильм редакционной политике телеканала. Они выставляют сериалам баллы, пользуясь специальной шкалой. У нас есть четкие критерии оценки.

Один из молодых людей протер глаза. Он тер их так, будто хотел выдавить из глазниц. Оливье подумал, что Гай Карбонара превращает людей не в «coach potatoes» [68] (американское выражение для обозначения тех, кто с одуревшим видом часами сидит перед телевизором), а в сов.

Люди, сидевшие тут, в темноте, были мутантами из будущего. Ночные существа (в комнате не было ни одного окна, и нельзя было понять, какое сейчас время суток), глаза которых привыкли к слабому мерцающему свету экранов. Сценарист представил, что, постоянно живя в полутьме, эти люди перестали выносить дневной свет и, выходя на залитую солнцем улицу, вынуждены щуриться.

68

Соаск роtatoes (англ.) — дословно: «картофельная рассада».

— Проанализировав картотеку, баллы и место в рейтинге, которое сериал занимает в той стране, где снят, я получаю четкое представление о том, что понравится французской аудитории. Конечно, приходится делать поправки на различия культур. Например, наши опросы показывают, что американцы больше французов интересуются судебными процессами. Японцев привлекают насилие и эротика — даже в подростковых сериалах. Но у них вызывают отвращение поцелуи в губы и вид волосков на теле, даже если это подмышки. Действие в скандинавских сериалах развивается очень медленно. Вероятно, из-за холода их полицейские никогда не бегают. Только ходят и едят. — Карбонара снова фыркнул и продолжил: — Карточки, таблица с баллами, данные о рейтингах и поправки на особенности местной культуры… Вот источники информации, которыми я пользуюсь, принимая решение, покупать сериал или нет. И на сегодня генеральный директор и административный совет канала высоко оценивают качество моей работы.

Оливье, потрясенный услышанным, сказал:

— Когда мне было четырнадцать лет, я начал издавать школьную газету. Для того чтобы стать кинокритиком и бесплатно смотреть новые фильмы. Я пришел к владельцу самого большого кинотеатра в моем городе и предложил ему, что буду писать рецензии на фильмы, если меня будут бесплатно пускать на сеансы. Он ответил: «Согласен, но при условии, что вы станете смотреть абсолютно все фильмы, без исключения, как это делаю я сам. И когда я говорю все, это означает также и порнофильмы, боевики с карате, мультфильмы, комедии и широкобюджетную голливудскую продукцию, замороченные штуки для интеллектуалов, документальные картины о путешествиях». Я согласился. И целых три года каждую неделю смотрел по шесть фильмов, которые шли в шести залах этого кинотеатра. Сначала это больше напоминало пытку, но в итоге я многому научился. Этот опыт позволил мне избавиться от предрассудков. Всякий человек, претендующий на наличие у него художественного вкуса и тем более на лавры критика, обязан поступать так же. Он должен смотреть все выходящие фильмы, без всяких априорных суждений, чтобы со всех сторон представлять положение дел в области культуры.

— Все верно. Но я не кинокритик, господин Ровэн, я покупаю сериалы, я управляю бюджетом канала. Вы старше меня, и, возможно, поэтому у вас древний «кустарный» взгляд на наше ремесло.

— Но вы же директор департамента художественных программ. Вы выпускаете новые сериалы. Значит, вы просто обязаны быть человеком высокой культуры, у вас должен быть вкус, художественное чутье.

— Безусловно. Но мой вкус не имеет никакого значения. Важны только вкусы аудитории. Моя работа состоит в том, чтобы с использованием надежных, можно сказать, научных методов выяснять, что понравится публике.

Оливье Ровэн был морально раздавлен. Он понял, что у него нет ни малейшего шанса выпустить сериал «Ученые-авантюристы» ни на этом канале, ни на любом другом.

Он вернулся в кабинет директора департамента, молча забрал папку со своим сценарием и вышел на улицу, мрачно глядя перед собой.

У входа в дом Оливье пожал плечами и сунул сценарий в урну. Он поздоровался с консьержкой, которая видела, как он выбросил какую-то папку, и с любопытством смотрела на него.

— Я сделала у вас уборку и навела порядок на письменном столе, — сказала она с сильным испанским акцентом. — Там был такой беспорядок! Я разложила ваши бумаги по размеру. Вам понравится. Да, тут вам пришла посылка. — И она протянула Оливье картонную коробку.