Рай в неглиже
Шрифт:
– Если надо, буду сидеть!
– А работа?
– Зачем мне работать? – искренне удивилась Эльза. – Деньги у меня есть. Колька зарабатывал достаточно, мы успели скопить на очередной летний отпуск. Теперь мне никуда ехать не хочется, на эти деньги я спокойно одна проживу целых полгода.
– Но работа – это новый коллектив. Возможность забыть о своей утрате.
– Утрате? – казалось, удивилась Эльза, но тут же протянула: – А-а-а… Это вы про Колю говорите. Да, Колька – это утрата, спору нет.
– Приходи к нам в фирму.
– Нет, не хочу я работать.
– Почему?
– Боюсь. Буду сидеть дома.
К этому времени подруги уже вывели Эльзу во двор, дошли с ней до стоянки и усадили девушку на заднее сиденье «гольфика». То есть попытались усадить, но Эльза умудрилась и тут устроить скандал.
– Я хочу сесть на переднее сиденье. На заднем я чувствую себя неуютно.
– Чем тебе там неуютно? Самое безопасное место в машине!
– Мне так одиноко!
И что с ней делать? Пришлось Лесе пересесть назад. А торжествующая Эльза устроилась рядом с Кирой и тут же принялась давать ей указания, как вести машину.
– Неправильно тормозишь перед светофором. Нужно плавней сбрасывать газ. Переключаешь передачи слишком резко. Следи за дорогой, ты слишком невнимательна.
Так она капала ей на мозги всю дорогу до дома тетки Матильды. И под конец Кира не выдержала и заявила:
– Слушай… Либо замолчи, либо… Иди пешком!
Эльза заткнулась, но ненадолго. Она нашла новую тему:
– А почему вы обе до сих пор не замужем? У вас кто-нибудь есть?
– Кто-нибудь нам не нужен. Мы ждем свою любовь.
– И долго еще ждать намерены? Годы летят, вы моложе не становитесь.
– Ты тоже. Или забыла, что мы сидели за соседними партами?
Но Эльза принадлежала к тому типу людей, которые видят недостатки исключительно в окружающих. Самим себе они представляются этакими эталонами красоты, здоровья, ума и долголетия. Такие люди не стареют, а если болеют, то исключительно по чьей-то злой воле.
Чтобы прервать поток ее нотаций, Кира спросила:
– Слушай, мы уже доехали или нет? Что-то я не пойму. Делаем уже второй круг по микрорайону.
– Я немножко растерялась. Это ты виновата! Повезла меня не той дорогой. Нам надо вон в тот проезд.
– Но там запрещающий знак.
– Глупости. Нам надо туда!
– Но туда не проехать. Там тупик.
– Нам надо туда.
– Придется выйти из машины и идти дальше пешком.
Но услышав про это, Эльза вцепилась руками в сиденье и закричала:
– Ни в коем случае. Сделаем еще один круг, должен найтись проезд!
В общем, с Эльзой трудно было соскучиться. Едва Кира притормаживала, чтобы спросить дорогу у кого-нибудь из местных жителей, Эльза принималась истерически верещать.
– Ой! Нет! Не надо! Боюсь! Это убийца!
В конце концов Лесе пришлось выйти из машины и узнать дорогу самой.
– Это вон за тем домом. Там можно проехать.
Кира последовала
– Да, это тут, – авторитетно заявила Эльза, оглядевшись по сторонам. – Надо было сразу же следовать моим рекомендациям, а не спрашивать дорогу у всяких подозрительных оборванцев!
Но доехать до места оказалось мало. Теперь предстояло решить вопрос, как быть с Эльзой дальше. Покидать машину она отказывалась. Оставаться одна – тоже.
– Пусть одна из вас пойдет к тетке, а вторая посидит со мной. Мне страшно!
Кира с Лесей с трудом превозмогли желание высадить капризную хамку на улицу и укатить по своим делам, которых у них имелось предостаточно. Но уж раз взялись помогать человеку, надо делать это до конца.
– Сидите тут, а я схожу и попытаюсь наладить контакт с этой женщиной. Имени ее ты, конечно, не знаешь?
– Нет, не знаю. А откуда ты об этом догадалась?
Кира только вздохнула. С таким снобистским отношением ко всему миру – четко разделяя людей на «своих» – обеспеченных и успешных – и «чужих», кому не столь повезло в жизни и кто в данный момент испытывает временные финансовые или бытовые трудности, – Эльза могла вообще ничего не объяснять. И так ясно, что даже имя Матильды она выучила помимо своей воли. Ну а уж как зовут тетку девушки, чем она занимается и кто вообще такая, она даже не пыталась узнать.
Хорошо еще, что Эльза запомнила адрес этой женщины. И сейчас Кира могла подняться к ней и навести справки об ее племяннице.
Тетка Матильды оказалась приземистой крепенькой женщиной неопределенного возраста. Ей могло быть и шестьдесят, и пятьдесят, и пятьдесят пять. Могло быть и меньше, потому что тетечка, усиленно впитывающая внутрь себя провизию, откладывающуюся на ее боках круглыми бубликами, совсем забыла про то, что за собой надо следить.
Волосы у нее были некрашеные, стриженные у самого дешевого мастера. Халатик был ситцевым, тоже очень дешевеньким, купленным в переходе или на вещевом рынке. Ногти с остатками маникюра недельной давности. Сами руки и пальцы выглядели красными и распухшими. Под ногтями виднелась траурная кайма, и кожа подушечек пальцев была черной, что бывает после долгой работы со свежими овощами. И Леся, сама много хозяйничающая на кухне, мигом признала в тетке либо повариху, либо чистильщицу овощей.
– Здравствуйте, – весело произнесла Кира.
– Ну, здорово, – буркнула тетка без намека на любезность. – Чего надо-то от Мотьки?
Кира с самого начала не скрыла, что она явилась по поводу племянницы этой женщины. Но это не сделало ту приятней в общении.
– И чего вам от девки надо? – хмуро поинтересовалась тетка. – Снова денег совать будете? Не нуждается она больше в ваших деньгах. Замуж Мотька вышла, ясно вам?
– Замуж? – ахнула Кира. – Но она же… Она же беременна!