Рай земной

Хенке Ширл

После долгого дня, занятого кормлением и ухаживанием за больными женщинами и мужчинами, у Магдалены в самом деле не было настроения купаться и одеваться ради дурацкого обеда с Диего Колоном. Но он был исполняющим обязанности губернатора, любимый младший брат Кристобаля и Бартоломе, и он был влюблен в нее. Вздохнув, она шагнула в маленькую деревянную ванну и легла на спину, чтобы теплая вода смыла смрад дизентерии и смерти.

В этот день в госпитале было много таинцев. Они умирали от простых болезней, к которым она и ее соотечественники были невосприимчивы. Если проклятые болезни будут сочетаться с истреблением

во время войны, то Магдалена уже предвидела день, когда на Эспаньоле совсем не останется таинцев. Так же как в Испании не осталось ни одного еврея… Вода вдруг показалась ей прохладной, она вышла из ванны и стала вытираться.

Длинный банкетный стол в комнате для аудиенций губернаторского дворца был накрыт настолько обильно, насколько позволяли обстоятельства на Эспаньоле. На столе была простая льняная скатерть и оловянная посуда. Белые свечи хорошего качества освещали комнату, а господа, входившие в совет главного консула; стояли вокруг стола с бокалами вина в руках и мило болтали друг с другом, в то время как таинские слуги разносили на подносах жареную свинину, приготовленную со специями баранину, свежие дыни и другие экзотические фрукты, равно как и неизменный ямс и большие буханки настоящего пшеничною хлеба. Это настоящий праздник для Изабеллы!

Кивнув дону Гонсоло и дону Берналу, Магдалена вошла в комнату и была тут же взята под опеку Диего Колоном, – который разыгрывал великодушного хозяина для своей единственной гостьи. Он галантно взял се под руку (лицо его при этом расплылось в улыбке) и проводил через всю комнату к маленькой группке дворян. Лоренцо Гусман стоял с человеком, которого она еще не видела.

– Позвольте мне представить вам дона Пералонсо Гуэрру, бывшего придворного, близкого друга дона Лоренцо и его дяди-герцога.

Диего закончил представления, Магдалена улыбнулась и подала руку Лоренцо и его спутнику. Пералонсо был ниже ростом, чем его друг, плотного телосложения, с редеющими рыжевато-коричневыми волосами. Он был явно главным прихлебателем в свите герцога, которого выпроводили в Индию, чтобы он там надзирал за племянником Медины-Сидонии. Она поборола в себе желание вытереть руку о юбки после того, как мужчины поцеловали ее, приветствуя.

– Не могу поверить, что такая красавица находилась при дворе в Валладолиде, когда я там был с Лоренцо в последний раз. Почему я вас не видел? – с елейной любезностью в голосе спросил Пералонсо.

– При дворе было очень много людей. Я редко присутствовала на придворных церемониях. Такие безделицы мало интересовали меня, – ответила Магдалена.

Боюсь, очаровательной госпоже интереснее ухаживать за больными колонистами и даже индейцами, чем танцевать на балах, – пренебрежительно рассмеялся Диего.

– Да, поскольку ваш муж так долго жил среди дикарей, я полагаю, он хочет, чтобы вы помогали им. Используя медицинские познания, которыми была знаменита его семья, – заметил Лоренцо.

– Я недолго занималась с Бенджамином Торресом перед его кончиной и сама желаю использовать мои скромные знания, чтобы помочь нашим союзникам – людям Гуаканагари, против тех, которые находятся в глубине острова, – ответила Магдалена, стараясь говорить как можно сдержаннее.

– Я думаю, дон Диего Торрес не одобряет вашу деятельность? – спросил Диего, прекрасно зная о ее борьбе с Аароном из-за работы в госпитале. – Она грустно

улыбнулась ему:

– Когда муж в отъезде, он часто обнаруживаю, что жена поступает так, как ей хочется.

«Хоть бы этот пустоголовый парень постарался остановить меня!» – подумала она.

К этому времени остальные члены совета собрались вокруг них, и Магдалену стали усиленно угощать вином и расточать комплименты по поводу ее платья, волос и даже цвета глаз. Каким-то образом, когда все сели к столу, она, к своему большому разочарованию, оказалась возле Лоренцо Гусмана. Среди всех присутствовавших мужчин она могла переносить только старого Гаспаро Морадеса и веселого толстяка Николаса де Пальмаса, но они сидели на дальнем конце стола. Всеобсуждали предстоящую кампанию против Каонабо и его союзников. Магдалене казалось, что мужчины воспринимают индейцев не как людей и считают, что их надо только порабощать и безжалостно убивать.

Она вспомнила, что сама презрительно отзывалась о людях Гуаканагари как о дикарях, и щеки ее запылали от стыда.

– Предполагается, что нас, людей христианской веры, корона посылает не только открывать земли, но и спасать души. И тем не менее похоже, что вы, – она устремила взгляд на Лоренцо и напыщенного Бернала, – воспринимаете таинцев как людей без души, которых мы можем эксплуатировать, как стадо. Разве это не противоречит тому, чему учит пас наша церковь?

Несколько советников неловко переглянулись, но Диего Колон, снисходительно улыбаясь, словно имея дело с несмышленым ребенком, ответил:

– Церковь хочет, чтобы мы окрестили их, это так, но только в случае, если они пойдут на что мирным путем. Многие из тех, что на материке, – каннибалы, а как таковые они могут быть только порабощены со всеми санкциями святой церкви. Но это кровавая тема, неподходящая для нежных чувств дамы, – добавил он, поглаживая ее руку.

– Да, давайте обсуждать что-нибудь не такое сложное, – с мрачной улыбкой, не затронувшей его ледяных серых глаз, вклинился Лоренцо.

На всем протяжении обеда они обсуждали новости королевского двора – планы династических браков для детей Фердинанда и Изабеллы, продолжающиеся маневры между Карлом VIII Французским и их умным королем Арагонским и даже о решении тягостного спора между их величествами и Хуаном II Португальским, По условиям договора. В котором принимал участие папа, Атлантика была разделена на две части, с севера на юг, и все земли Индии были поделены между двумя королевствами.

– Похоже, португалец обречен на провал. Адмирал наших суверенов потребовал все острова Индии для них. Что может быть посередине вод Атлантики на юге, кроме пустого океана? – со смешком спросил Гаспаро.

– Королю Хуану давали шанс принять участие в экспедиции с адмиралом Колоном. Но он глупо упустил эту возможность и отказался. Быть может, Господь поступает так, что никто из нас понять это не может? – с улыбкой сказала Магдалена, – Даже генуэзцу он благоприятствует. – Она любила поддразнивать заносчивых кастильцев, таких, как дон Гонсоло и дон Бернал, которые оба ненавидели Колонов. Она подозревала, что Лоренцо разделяет их чувства. Одно только то, как он смотрел на ничего не замечающего вокруг светившегося Диего Колона, убедило Магдалену, что ее мнение абсолютно верно. И вновь ее зазнобило от предчувствий, несмотря на влажный ночной воздух.