Район-55 (авторская версия)
Шрифт:
— Это что за скотина?!! — Скопа тихо присвистнула. — Ну, господа офицеры службы безопасности, дали вы нам возможность увидеть такое… Мне ж не поверит никто потом.
— Когда потом? — Явно оторопевшая Настя непонимающе посмотрела на неё.
— Да когда мы её завалим, паскуду эту, а потом всё, что нужно, сделаем, и будем бухать в «Солянке», а когда же ещё-то? — Скопа нервно усмехнулась, покосившись на девушку.
А ведь она-то точно в этом не уверена, мелькнула в моей голове абсолютно трусливая мыслишка. Да и мне не по себе как-то. Вот только почему они
— Так нельзя стрелять, Пикассо. — Большой ответил на мой незаданный вслух вопрос, поняв, наверное, что он возник в моей голове. — Вон они, «с добрым утром»… Штук пять или шесть… Ага, больше ведь нам и не съесть… Э-хех…
Ох, ё-ё-ш-е-н-ь-к-и-ё-ё… Вот этого только нам и не хватало. И всё сразу стало понятно: и то, почему ребята не стреляют, и то, над чем хохотала эта многолапая скотина.
«С добрым утром» одна из самых подлых ловушек Района. Стрелять в её присутствии нельзя, потому что пуля может резко поменять траекторию. Например, полететь назад, в того, кто её отправил в путь. Да уж… Вот и нет у нас того преимущества, из-за которого мы всё таки одерживаем верх над местными порождениями. И вопрос, который звучит так же, как он звучал у принца датского, обретает для нас ещё какую объективность! Быть нам, или не быть, когда это костяное страховидло наконец кинется на нас, вот в чём он, самый главный вопрос… Н-да-а-а.
— Есть предложения? — Большой медленно водил стволом в сторону твари. — Назад можно попытаться отойти и выманить её.
Тварь хохотнула, смутно блеснув слюной на языке, и снова зашипела.
— Так он за нами и пошёл. — Настя выругалась. — Не дождёмся ведь…
— Назад нельзя… — Забелин поморщился, глядя на неё. — Там автоматы, которые я запрограммировал. Пройти их мы не сможем.
— Попадос, так попадос. — Скопа, пристально смотревшая на мутанта, мрачно констатировала данный факт. — Чего же делать-то?
Сзади, ещё далеко, ощутимо грохнуло и застучало. Никто из нас не оглянулся, хотя то, что до нас почти добрались, стало абсолютно ясно. Нужно было срочно идти на прорыв, иначе нас ожидает нечто весьма неприятное.
Автоматы — автоматами, но кто знает, насколько они смогут задержать преследователей? Правильно — на этот вопрос никто не сможет ответить. Кто знает, как себя поведёт электроника, долгие годы находившаяся в бездействии?
А оказаться между двух огней нам не хотелось.
— Ножи её возьмут? — Я сглотнул слюну, вслух высказывая мысль, которая, наверняка, сейчас пришла в голову не мне одному. — Можно попробовать, кто-то проскользнёт дальше… В любом случае, выхода у нас нет. Как бы оно ни было, оставаться здесь и ждать с моря погоды я не хочу.
— Я тоже. — Скопа тихо вздохнула, ставя винтовку к стене, и отстёгивая держатель на кармане с ножом. — Попробуем… Забелин, а вы с Настей пой…
— Нет. — Конторщик покачал головой. — Если пойду я и она, то нас запросто сможет поймать ещё какая-то тварь. Или в аномалию влезем. Детектор детектором, а ваше рейдерское чутье ничто заменить не сможет.
— И что вы предлагаете? —
— Что предлагаю? — Забелин улыбнулся, привязывая непонятно когда и откуда извлечённый шнурок к рукояти ножа, возникшего в его ладони откуда-то из рукава. — Сейчас увидите. Дайте сигарету, пожалуйста, у меня закончились. И отойдите за угол.
Он вдел кисть в аккуратную эластичную петлю, охватившую его запястье, прикурил сигарету, взятую в одной из трёх наших, помятых пачек. Неторопливо и абсолютно спокойно извлёк из набедренного кармана второй нож, проделывая с ним ту же, что и минутой раньше, процедуру.
— Скопа, — Забелин вкусно затянулся, и неторопливо, через нос, выпустил сизые струйки дыма. — Не поможете мне?
— Конечно. — Наша снайперша, недоумённо глядевшая на его манипуляции, согласно кивнула головой. — Что нужно делать?
— А вы мне гранату вот сюда вот, — конторщик подбородком ткнул на левую сторону разгрузжилета, — примотайте вон той изолентой, что у меня в кармашке на боку. Там петелька есть, удобная.
— Лев Георгич, Лев Георгич. — Настя побледнела, поняв то, что собирается сделать её командир. — Зачем? Но…
— Никаких «но», Ефремова, — Забелин плюнул окурок в угол, и покосился на висящую под потолком многоногую смерть. — Вы теперь ответственная за выполнение задания. Понятно? Я так поступаю потому что…
Он замолчал, не закончив фразу, потом мотнул головой, как будто отгоняя что-то из воспоминаний, и повернулся в сторону едва освещённой твари, которая внимательно смотрела за нами.
— Но…
— Хватит Настя. — Скопа потянула её за угол, который должен был закрыть нас от осколков. — Мужик он, твой начальник. Вот и всё.
Я поспешил укрыться вслед за ними, прислонившись спиной к стене и положив автомат на колени. И стал терпеливо ожидать тех звуков, которые дадут нам понять, можно ли выглянуть, не опасаясь схлопотать гранатный осколок в забрало шлема.
Большой, спрятавшийся за противоположным бетонным откосом, смог проковырять небольшую щель в том месте, где соединявший две плиты раствор растрескался настолько, что медленно вываливался. Он приник лицом к ней, и, сощурившись, внимательно вглядывался в то, что происходило в коридоре.
Полковник Забелин аккуратно шёл вперёд, отсчитывая десять самых последних шагов в своей жизни.
Он был реалистом, и понимал, что сейчас погибнет. От чего — это уже было неважно, хотя очень хотелось, чтобы план, который пришёл в голову, сработал.
Ему не нравился Изменённый, сейчас начавший движение вниз. Он был, или казался, слишком разумным для рядового создания Района. Чего стоил его смешок, который раздался после того, как Забелин сказал о невозможности возвращения назад.
Чтобы там по его поводу не думал погибший Бармаглот, но конторщик не был учёным. Большую часть своей службы Забелин прослужил оперативником, придя в ФСБ из очень серьёзного спецназа. И ножами работать он умел, и именно на это сейчас и полагался, решившись на самоубийственный бой.